генерала. Первым был сам Джордж Вашингтон, и хотя Вашингтон умер за десять лет до рождения Роберта Э. Ли, юный Роберт рос в его тени. В детстве его повсюду окружали ассоциации с Вашингтоном, с которым он состоял в дальнем родстве (как и с Томасом Джефферсоном); его любимый отец был настолько близок к Вашингтону, насколько это вообще возможно для этой немного сдержанной и холодноватой личности, а старшие члены его семьи хорошо знали Вашингтона как соседа и соплеменника по Виргинии до, во время и после войны и в бурной политике младенческой республики. Вашингтон никогда не был для Роберта Э. Ли далекой или отдаленной исторической фигурой; он был почти живым человеком, по чьим меркам Ли оценивал себя - как мальчика, как мужчину и как генерала. Строгая преданность долгу, грозное достоинство, твердый характер, гений лидерства, способность годами держать вместе разношерстную, плохо снабженную армию против превосходящего по численности, вооружению и ресурсам противника, мужество и стойкость перед лицом поражения, великодушие в победе - все эти качества восхищали Роберта Э. Ли и он стремился успешно их перенять.

Образцом для подражания "отцу своей страны" стал бы вызов для любого молодого человека, но в случае Ли он осложнялся его глубоко амбивалентными чувствами к собственному отцу, чья роль в том, что Фрейд называл "семейным романом", была глубоко противоречивой, примером, который нужно было одновременно копировать и избегать любой ценой. Гарри Ли был одним из тех людей, чьи добрые советы детям редко соответствовали его личному поведению. Отважный и новаторский солдат, в мирное время он был заядлым и все более безрассудным игроком в азартные игры, которые мы бы сейчас назвали рискованными инвестиционными схемами, в основном земельными спекуляциями, которые неизменно проваливались, вгоняя его в огромные долги. Его статус героя Революционной войны, его отважная, добродушная внешность, несколько испорченная в более поздней жизни склонностью к лишнему весу, его обаяние и тот факт, что он был Ли, привели к тому, что люди прощали его слишком легко и слишком часто, к его собственному и их благу - в итоге он был любящим, но часто отсутствующим отцом, и оставил свою большую семью практически без гроша.

Генри Ли III родился в 1756 году и, будучи старшим сыном богатого землевладельца Генри Ли II и красавицы Люси Гримс Ли, должен был казаться предначертанным по рождению для блестящей карьеры - чувство, которое он явно разделял с раннего детства. Он учился в Принстоне (тогда он назывался Колледжем Нью-Джерси), окончил его в 1773 году и, если бы не начавшаяся война, изучал бы право в Англии. Годы между 1773 и 1776 были в Вирджинии столь же волнующими и насыщенными событиями, как и в Массачусетсе, что побудило доктора Джонсона спросить: "Как получилось, что мы слышим самые громкие крики за свободу среди погонщиков негров?" - и молодой Генри Ли отказался от амбиций стать юристом и пошел в армию, став капитаном в полку легкой кавалерии, собранном одним из тех многочисленных "родственников", которыми была так богата жизнь первых семейств Вирджинии. Хотя он не получил никакой формальной военной подготовки, возможно, она ему и не требовалась - Генрих Ли III, возможно, был рожден, чтобы стать солдатом. Высокий, мощно сложенный, прирожденный наездник, он быстро сделал себе имя. Хотя некоторые считают, что его прозвище "Легкая лошадь Гарри" - это дань его мастерству, на самом деле оно отражало его умение организовать и возглавить то, что в то время называлось "легкой лошадью", то есть кавалерию на относительно небольших, проворных лошадях - в отличие от драгун, или "тяжелой кавалерии", здоровенных мужчин, которые ездили на больших лошадях и носили тяжелые сапоги до бедра, кирасу из полированной стали и медный шлем, а их целью было массовое наступление с разбегу на разбег.

"Легкие всадники" предназначались для совершения дерзких рейдов, быстрого перемещения на большие расстояния с разведывательными миссиями или для разбора и сражения в качестве легкой пехоты, поскольку они носили короткий мушкет или пистолеты, а также короткую изогнутую саблю. Идея легких конных формирований была привезена во Францию в начале XVIII века одним из очаровательных и вездесущих венгерских эмигрантов, графом Ласло Берксеньи, который познакомил французов с гусаром - традиционным венгерским легким кавалеристом с короткой, отделанной золотой тесьмой накидкой, перекинутой через одно плечо; меховой шапкой; узкими вышитыми бриджами; короткими, плотно облегающими мягкими сапогами; изогнутой саблей по турецкому образцу и парой пистолетов. Идеи Берксеньи были с энтузиазмом приняты французской армией, и в те времена, когда Франция все еще была лидером в военных инновациях и моде, они быстро распространились в других странах в виде бесчисленных полков улан, гусар, шассеров и "легких драгун" с гламурными названиями и униформой, и еще более гламурными офицерами, без сомнений считавшихся элитой любой армии, пока атака легкой бригады в битве при Балаклаве не вызвала растущий скептицизм по этому поводу. Легкая кавалерия хорошо подходила для Северной Америки, где было мало возможностей для больших, официальных европейских сражений. Кроме того, она была дешевле - большие лошади потребляли больше корма, а обмундирование и снаряжение тяжелой кавалерии были печально известны своей дороговизной (Хозяйственная кавалерия Великобритании - единственная тяжелая кавалерия, до сих пор находящаяся на действительной службе).

Высокое настроение Генри Ли и его склонность к смелому риску сделали его идеальным командиром легкой кавалерии, и о нем заговорили в армии, когда он отбил неожиданную атаку британцев в таверне "Разбросанный орел" в 1778 году. Это дало ему возможность стать одним из адъютантов Вашингтона - от этой чести он отказался, потому что предпочитал сражаться в поле, завоевав себе пожизненное уважение Вашингтона и повышение до майора. Год спустя он штурмовал Паулус-Хук, британский форт на месте нынешнего Джерси-Сити в низовьях реки Гудзон, - смелое, хотя и не совсем успешное действие, которое заслужило "безоговорочную" похвалу Вашингтона и золотую медаль, присужденную Конгрессом. Вашингтон, признав особые способности Ли, поставил его во главе смешанного пехотно-легкокавалерийского соединения, которое в то время было "официально известно как партизанский корпус Ли", и повысил его в звании до подполковника. Ему было всего двадцать пять лет. Наряду с лихостью и компетентностью Генри Ли были, однако, тревожные признаки некоторого недостатка рассудительности, опасной стороны. Одно дело - повесить дезертира, перешедшего на сторону врага, и совсем другое - отрубить ему голову и отправить с петлей на шее в штаб-квартиру Вашингтона "к ужасу главнокомандующего".

Отправленный на юг под командованием генерала Натанаэля Грина, Генри Ли быстро проявил себя в Каролинах как командир необычайного таланта, поражая как противника, так