Шрифт:
Закладка:
Матильда Романовна и Марина довольно переглянулись, выглянув в окно кухни. Там Светлана, в приказном порядке велев Ленке отдохнуть, вывезла Стёпку на прогулку по заснеженному огороду.
– Вот прямо сердце радуется! – Марина отлично помнила, как она просила, молила Бога о старшей внучке. – Света тут, с нами.
– Да не просто тут, а наша в доску! – поправила её Матильда, во всём уважавшая точность. – И как так получается… Сколько лет живу, а всё удивляюсь.
Урс, убедившись, что хозяйка отдыхает, сопровождал Айку, Бэк прятался от приставучих мелких собак в сугробе, Блэк по-пластунски пробирался за домом, чтобы поймать сороку в подарок хозяину, а Светлана вдруг зябко поёжилась.
– Ты чего? Замёрзла? – Иван глянул на жену.
– Вспомнила прошлый Новый год. Словно холодом повеяло.
– Да, счастье, что тебе Кася попалась и патруль вас нашел! – Ивану приходилось видеть замёрзших насмерть людей, и он думать не мог о том, что и его Света могла бы вот так же…
– Нет, я не о том, как я в машине застряла. А о том, как плохо было до того. Куда-то бежала, бежала… Никто был не нужен. Столько всего важного мимо пронеслось. И вечно казалось, что мало денег, мало впечатлений, мало полезных знакомств, шмоток, статуса… Какая ересь!
– Ну, всё, всё, не плачь, – Иван обнял жену и случайно качнул коляску.
Стёпка открыл глаза, осмотрел встревоженных взрослых, ожидающих крика и капризов, покосился на темнеющее небо, с которого летели снежинки, и мирно улыбнулся.
– Вань! Я такого же хочу! – Света спрятала нос в воротнике пуховика. – Или девочку…
А в кухне переглядывались дамы… – Так, ты чего в этом году просить будешь? – Марина покосилась на подругу.
– Ну, как чего? Здоровья, жизни, благополучия, мира в семьях, радости и покоя…
– И я… И ещё… – Марина выглянула в окно на старшую внучку. – И ещё того, что они сами хотят. Обе!
Куранты звучали приглушенно, бокалы касались друг друга едва слышно, собаки чавкали и то, почти беззвучно. Даже Мышка не покушалась сбросить блестящий металлический чайник для большого бума. Все старались не разбудить Степана. Правда, он и не спал, а тихо-тихо и внимательно смотрел на два длинных собачьих носа, привычно виднеющихся около его кроватки.
– Чего ты тут ходишь опять? Иди к людям! – беззвучно фыркала Айка на Урса.
– Не могу я. Ну, пожалуйста, можно я тут посижу?
– Вот надоеда! Ребенок не спит, а ты маршируешь вокруг!
– Я же не просто так. Я тебе котлетку принёс.
– Ой, ну, ладно. Котлетку? – Айка ела уже несколько раз, но против котлетки устоять не могла, на это и был хитрый расчёт. – Если котлетку, то так и быть, можешь посидеть, пока я ем.
– А я не одну принёс, – Урс заботливо потыкал носом в подарок. – Ешь, я за щенком присмотрю.
Дом накрывало снегопадом, который приглушал звуки фейерверков, запускаемых радостными соседями. Тут жила тихая и спокойная радость, она как золотой тёплый свет согревала и освещала всех, кто собрался за столом, тех, кто дремал в комнатах и рассуждал о том, что некоторые псы не так уж и плохи, а местами очень даже хороши. Эта радость дотягивалась через телефонные звонки к близким и друзьям, и её не становилось меньше.
– Какая удивительная, непостижимая и странная штука – любовь! – думала Матильда. – Приходит в лютый холод и становится тепло. Возникает, кажется, ниоткуда и заполняет собой всё, всё, без остатка. Она прямо противоположна деньгам. Их, если из кошелька достал и отдал там становится меньше. А любовь отдай – вернётся сторицей. Невозможно её получить, купить, выгадать, она даётся даром, а стоит дороже всего. Слава Богу, что так. Как я рада! Спасибо!
Она подкладывала лакомства в тарелки сидящих за столом людей, радовалась тому, что дарила и тому, что дарили ей, и надеялась, что в Новом году в её семье будут и новые встречи, и радости, и это самое нужно и важное на земле чувство – любовь.
Глава 7. Сторожевой козёл Кеша и оболтусы
Новый год на некоторых людей действует странно. Ждёшь его, ждёшь, а он фрррр… взял и закончился! И вот уже, пожалте, нате вам, третье число. А душа-то жаждет праздника, размаха, продолжения банкета! А дальше, как назло, четвёртое, пятое и шестое января, и уже как-то даже обидно за праздник! Как же ж так?
– Нет, тем, кто ждёт Рождество по любому жить легче! – Матильда Романовна энергично раскатывала тесто. – Ждёшь себе праздника, никого не трогаешь, а то, там вон, прямо какой-то последний день Помпеи происходит!
Присутствующие на кухне невольно покосились в сторону улицы. Вопли перепраздновавших личностей, обиженных на реальность и решивших вернуть себе ощущение новогоднего торжества, отдавались эхом даже в дальнем лесу.
– Может, пойти объяснить, что нехорошо так? – Иван пьяных навидался на своём веку, на несколько жизней хватило бы! Нет, оно понятно, ну, выпил человек в честь праздника, ну, песню спел… Одну-другую-третью. Ну, фейёрверк запустил, и даже не себе в лоб. Ура, как говорится, товарищи! Уррряяя! И хватит уже. И повеселился и окружающих позабавил, и баиньки пора. А потом проспался и вперёд! Вот тебе стол ломится, вот телевизор натужно радуется, вот гости на подступах, или на улице – и погулять, и с детьми повозиться, и на лыжах пройтись, благо снега полно. Не хочешь лыжи? Понятное дело, у некоторых они и вовсе в разные стороны едут, или даже назад, против всех законов и правил. Ну, так найди себе дело или бездельничай на здоровье. Иногда так нужно просто поработать тюлюленем, чтоб ни-за-шо-ни-ку-да. Просто лежать и отдыхать! Или просто притвориться мишкой в берлоге. Вместо лапы – бутерброд или пирог, и спать-спать под мурлыканье традиционных новогодних фильмов и шлягеров, которые мы с младенчества наизусть знаем всей страной.
Так нет, некоторым непременно нужно приключения найти. И ведь находят! И себе на ту точку, из которой у нормальных животных хвост растёт и окружающих не обделяют. Хорошо, если получается только себе охвостье порадовать, и никакой беды другим не натворить. А ведь так далеко не всегда выходит.
– Ванечка, не связывайтесь. Почему-то мне кажется, что это само собой утихнет… Ну, может быть и не само собой… И сначала повоет погромче… – Матильда загадочно сверкнула глазами и Павел хмыкнул.
– Мам, я тебя в такие
