Мы добираемся до кассы, и каким — то образом я приобретаю три новых комнатных растения и солнечные часы для веранды. Скорее всего, я убью растения в течение недели и никогда не воспользуюсь часами, но опять же, если это сделает её счастливой.

Кассирша озвучивает полную сумму. Она симпатичная блондинка и на сто процентов в моем вкусе, она трахает меня глазами через прилавок. Ясно, что она знает, кто я, но я не собираюсь привлекать к себе внимание, и большинство людей в моем родном городе оставляют меня заниматься своими делами. Это еще одна причина, почему мне здесь нравится.

Я достаю свою карту, когда замечаю, что Луна неловко ерзает.

— Прикладывайте, пожалуйста…

— Бекка! — пищит она. — Мы ходили в старшую школу. Ты была со мной на био — химии. Я сидела на два ряда позади тебя.

Я её совсем не помню, но я точно помню, что девочки, сидевшие на тех местах, были сучками из Истборнской школы, куда мы все ходили.

— О, да. Привет.

Луна осторожно берёт одно из растений сбоку и держит его в руках.

— Привет, Бекка, — говорит она, глядя в пол. За этим, несомненно, кроется какая — то история, и мне не нравится, как она себя чувствует.

Закончив проверку, я подхожу к Луне, которая идет на несколько шагов впереди и пересекает парковку — листья на растении подпрыгивают при каждом её шаге.

— Что за история с Беккой?

— Ничего. Я просто не самая большая поклонница Бекки.

Я открываю пикап и начинаю загружать кровать.

— Почему?

— Разве ты не помнишь? Я имею в виду, я понимаю, что это было больше десяти лет назад, и она не была ужасна по отношению ко мне, но тогда она была ужасна в отношении многих моих друзей. Такие люди, как она, не осознают, какой долгосрочный вред они наносят, когда плохо себя ведут в школе.

Наверное, она права, но я не мог знать наверняка, потому что большинство из них подлизывались ко мне. Только Люку, Луне и нескольким другим членам команды я позволил приблизиться к себе.

— Что ж, надеюсь, теперь она изменила своё отношение.

— Да, будем надеяться, что так, — она берет уже пустую тележку, но останавливается и оборачивается через плечо, в её глубоких карих глазах читается искренность. — Зак?

— Да?

— Просто будь осторожен и убедись, что люди хотят тебя по правильным причинам. Я имею в виду, ты, очевидно, можешь делать всё, с кем захочешь, но я просто не хочу видеть, как тебе снова причинят боль.

Моё сердце сжимается, выводя меня из равновесия, и я понятия не имею, что с этим делать. Не задумываясь, я действую инстинктивно. Захлопнув дверцу багажника, я делаю несколько шагов к ней и убираю вьющиеся каштановые волосы с её лба, заменяя их целомудренным поцелуем.

— Спасибо, что заботишься обо мне, Ракета.

ГЛАВА 8

ЛУНА

Я устала. У меня болят руки, ноги, даже пальцы. К тому же, я съела пиццу в объеме, равном моему весу, и только что приготовила нам обоим сыр — гриль с салатом. Я наелась.

Зак похлопывает себя по твердому животу сквозь облегающую черную футболку.

— Диетолог будет в восторге, когда узнает, что я сегодня ел. Ты оказываешь плохое влияние.

Я машу рукой перед собой.

— Ты, наверное, всё равно всё отработаешь. Ты бегаешь и тренируешься каждый день. Поживи немного, Эванс.

Забравшись с ногами на крошечный диванчик, я кладу их ему на колени. Одна рука у него на спинке, а в другой он держит бутылку пива.

Он опускает взгляд на мои босые ноги с фиолетовыми, наманикюренными пальчиками и приподнимает бровь.

— Тебе удобно, Ракета?

— Ага, — отвечаю я. — Просто не хватает массажа ступней.

Он наклоняется вперед, ставит полупустую бутылку на стол и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Серьезно? Хочешь, чтобы я сделал тебе массаж? Я весь день драил пол в спальне для гостей, — он шевелит передо мной испачканными чернилами пальцами. — Может, у тебя и красивые пальчики на ногах, но эти плохие парни устали.

— Красивые пальчики? — смеюсь я. — Это что, какой — то двусмысленный комплимент?

— У тебя действительно красивые пальчики, — застав меня врасплох, он проводит пальцем по верхней части моей правой ступни. — Я, наверное, мог бы засунуть обе твои ноги в одну из моих туфель.

Я быстро отдергиваю ногу. Мне безумно щекотно. Но разряд электричества, который вызывает его прикосновение, проходит по моему телу гораздо дальше, чем обычно.

Самодовольная усмешка растягивает его губы.

— Ты боишься щекотки, не так ли?

— Нет.

— Не лги; никто не любит лжецов.

— Я н⁠—

У меня нет времени закончить свою ложь, потому что он наваливается на меня, прижимая мои ноги одной мускулистой рукой. Я не ровня ему, но я делаю всё, что в моих силах, чтобы освободиться от этой пытки.

— Ого, ты дикая!

— Я не против применения насилия! — кричу я, продолжая метаться, приступы хихиканья начинают изматывать меня. Его мозолистые ладони и кончики пальцев делают это ощущение ещё более невыносимым.

— Постарайся изо всех сил, Ракета.

Теперь он смеется, и, несмотря на мое безумное состояние, я замечаю, что на его лице появляется великолепная улыбка — я так давно её не видела, её отсутствие видно даже по постам в социальных сетях. Он выглядит легким и свободным, и это всё, что я хочу для мужчины, который всего этого заслуживает.

Временно отвлеченная исходящим от него счастьем, я перестаю брыкаться. Когда он замечает, то тоже убирает руки, пока всё, что нам остается, — это смотреть друг на друга слишком долго, уже второй раз за сегодняшний день.

Возможно, это то самое развлечение, которое мы находили раньше, даже в самых простых занятиях, таких как рисование. Или, может быть, именно этот момент заставляет меня поверить, что убрать ноги с его колен и встать на колени — абсолютно правильная идея. Когда я кладу левую руку ему на грудь, он не отрывает от меня взгляда. И когда его взгляд падает на мои губы, я решаюсь на то, о чем мечтала уже давно. Я нависаю над ним, когда он садится на диван, но он не говорит "нет". Его язык проводит по нижней губе, и я полностью сокращаю расстояние между нами. Его губы мягкие и полные, когда они скользят по моим. Его дыхание дразнит мою кожу, посылая волны по моему телу, сливаясь с моим жаром.

Таким, каким я его хочу.

Таким, каким я всегда