– Хочешь прекратить это безумие? – оторвавшись от меня, спросил мужчина.

Я видела, как его глаза горели, чувствовала, что он также жаждет скорее слиться со мной в одно целое.

– Нет, прошу… пожалуйста… – простонала в ответ, потому что между ног уже разгорелся не шуточной пожар, и промежность пульсировала.

Больше мы не разговаривали. Стена запрета между нами рухнула, и границы стёрлись! Даниил резко повернул меня к себе спиной, облокотил грудью о стену, сорвал трусики и одним рывком вошёл в меня.

Боже! Я даже не заметила, когда он достал член!

– А-а-ах! – сорвалось с моих губ.

Мужчина одной рукой держал меня за волосы, а второй сильно сжимать мою грудь. Было немного больно, но меня это мало волновало. Всё моё внимание было сконцентрировано на других ощущениях. Даня двигался так резко и напористо, что я отскакивала от него, но тут же возвращалась на место, благодаря его сильным рукам. Спустя какое-то время я окончательно потеряла связь с реальностью и уперлась руками о стену, стараясь, как можно сильнее, насадиться на горячий твёрдый член. Волна удовольствия и наслаждения постепенно окутывала сознание, и я больше не могла сдерживаться и молчать.

– Да! Да! Ещё! – выкрикнул, и мужчина не сбавил темп, но закрыл мне рот ладонью.

Это было хорошее решение. Не стоило сейчас Клавдии слышать наши стоны.

Мышцы влагалища начали сильнее сокращаться и пульсировать! Оргазм накрыл меня с головой, и я потеряла связь с реальностью, обмякнув в руках гения. Так вот как это бывает… Это прекрасное и непередаваемое чувство! Ещё пару резких толчков, и моё бедро обожгла струя спермы. Мы даже не позаботились о презервативах! Как это опрометчиво!

– А ты горячая штучка, сестрёнка! – прошептал Даня, поцеловал меня в шею и отошёл, чтобы одеться.

Я никак не могла отдышаться. Ноги подкашивались в коленях. Хотелось плакать и кричать от счастья. Хотелось броситься в его объятия и не расставаться до самого утра. Думала, что всего лишь хочу утереть нос придурку и доказать, что взрослая молодая женщина, но теперь понимала, что ошиблась. Я сделала ужасную и непоправимую ошибку. Теперь я полностью зависела от него. Зависела от его прикосновений, поцелуев, большого и горячего члена, который нашёл внутри меня самые заветные и чувствительны точки.

– И что теперь? – тихо спросила и посмотрела на мужчину, который к моему удивлению не одевался, а наоборот стоял уже полностью обнажённым перед мной.

Снова между ног появилась тягучее и томительное возбуждение. Его тело было великолепно. Без единого изъяна. Кубики пресса, подтянутые узкие бедра…

– А теперь я иду в душ, а ты в свою комнату спать. Мы оба получили, чего хотели. Теперь, надеюсь, между нами начнутся чисто родственные отношения, – лениво ответил, взял из шкафа полотенце и скрылся за дверью ванной комнаты.

Мне ничего не оставалось, как пойти к себе и в мыслях снова и снова прокручивать произошедшее.

Глава 14. Даниил Волков

Что я творю? Эта девчонка лишила меня всякого здравого смысла! Срочно нужно было в холодный душ, потому что мне было мало того, что произошло. Я захотел её снова почти сразу. Она такая отзывчивая и податливая. Её тело возбуждалось и дрожало от каждого моего прикосновения и движения. Кожа такая гладкая и ароматная. На ягодицах ещё виднелись слегка красные следы от моих ударов плетью.

Чтобы я мог ещё с ней сделать?! Как бы нам могло быть хорошо всю эту ночь?!

От этих мыслей член снова заломило и пришлось сделать воду ещё холоднее. Завтра воскресенье, посмотрим, пойдёт ли теперь София в «каприз»? В глубине души мне безумно хотелось встретиться с ней в красной комнате, но тут же я понимал, что это будет конец! Это будет полный провал всем моим усилиям не думать о ней и не мечтать. Мне 30, и я уже в состоянии отличить животную страсть от чего-то большего. Глупо было бы спорить с тем, что мы идеально подходим с сестричкой на физическом уровне. Она конечно не глупа, как мне показалось на первый взгляд, но как только она вернётся домой в свою золотую клетку, то снова станет глупой высокомерной куклой, но сердцу не прикажешь, и я уже не мог остановиться и не мог заставить себя не прикасаться к ней, пока она сама не попросит, конечно…

За завтраком Соня поздоровалась со мной сквозь зубы и даже не посмотрела на меня. Я чувствовал, как она была напряжена и скованна. После вчерашнего вечера нам придется тяжело спокойно общаться. Соня снова одела это кремовое платьице, в котором она выглядела, как подросток, и я опять почувствовал себя грязным извращенцем.

– Даня, сынок, сегодня утром звонила Олеся. Её мама приглашает нас на открытие своей выставки. Всё начнётся ближе к обеду. Ты свободен сегодня? – пронзила напряженную тишину мама.

– Ты же знаешь, что я не любитель таких мероприятий. Тем более творчество Алевтины Георгиевны совершенно мне непонятно, а смотреть в глаза и с улыбкой врать я не хочу, – отмахнулся, поняв, что после нашего последнего разговора с Олесей, она все же не оставила свои попытки меня захомутать.

– Ну, я настаиваю. К тому же сегодня воскресенье. Я дала Анатолию выходной. Ты же не хочешь, чтобы на такое мероприятие, где будет много уважаемых людей, я приехала на такси? – огорченно ответила мама, и она знала, что я сдамся и не смогу ей отказать.

– Хорошо, – выдохнул и посмотрел на Соню. Девушка казалось, вот-вот проткнет вилкой свою тарелку. Ей явно не нравилась эта идея с выставкой.

– София, я бы хотела и тебя взять с нами. Посещение данного мероприятия благополучно скажется на твоём развитии, – обратилась мама уже к своей воспитаннице, от чего та недовольно скривилась.

– О, нет. Я бы, конечно, с радостью поехала, но мне нужно заниматься. Ещё кучу конспектов нужно переписать. В лицее просто невероятно трудная программа. Очень большой объем знаний, а я не хотела бы выглядеть глупо на уроках, – отчеканила сестричка, даже не покраснев от своего вранья.

– Я рада, что ты, наконец, решила серьёзно отнестись к своему обучению. Оставайся дома и занимайся. С понедельника после занятий к тебе будет приходить репетитор. Он подтянет тебя по некоторым дисциплинам. Это очень умный и воспитанный молодой человек, – ответила женщина и улыбнулась.

Мама явно была довольна девчонкой и её покорностью.

Эх, мама, знала бы ты, что эта девчонка и не думала становиться