и благ, что приносит их статус? Я не чувствовала сожаления к Лексе. В конце концов, она хотела исцеления, и Гипнос его дал. Принимать его с полученными условиями или нет – уже её выбор.

– Я согласна, – сдалась Лекса и пожала руку Гипносу. – Как мне узнать, что всё сработало?

– Ваши глаза. Они снова станут естественного цвета, – заверил бог сна и сжал ладонь Лексы.

Та зашипела от боли, но Гипнос отпустил раньше, чем она успела воспротивиться или что-то сказать. Я подошла ближе, рассматривая отпечаток большого пальца, оставшийся на внешней стороне ладони Лексы. Тёмно-серый. Издалека можно подумать, что это грязь, странное родимое пятно или просто синяк.

– Что это? – недовольно спросила Лекса, пытаясь стереть след.

– Метка об условии. Она исчезнет, когда ты выполнишь свою часть сделки, или же пропадёт через пять дней, если ты провалишь договорённости, – ответил Гипнос, стряхивая упавший лист ясеня с плеча.

Метка сделки?

Я потёрла пальцами переносицу, вспоминая метку Элиона. Та больше походила на завиток, а не на отпечаток пальца. И всё же увиденное сейчас что-то напоминало.

– А у тебя почему не осталось? – недовольно пробормотала Лекса, и Гипнос одарил сивиллу снисходительной улыбкой.

– Метка остаётся до тех пор, пока долг не выплачен. Тебе лекарство я уже дал, поэтому моя метка не появилась.

Гипнос посмотрел на небо и рукой убрал упавшие на глаза волосы.

– Пойдёмте в дом. Скоро придут Иво и Мейв, они вернут тебя в Санкт-Данам, а там ты доберёшься в Дао… рию…

Он не договорил, потому что я сократила расстояние, схватила Гипноса за правую руку и резко дёрнула на себя, от чего он чуть не упал. Я развернула его запястье, видя старую, едва заметную отметину: блёклая, будто выцвела. Видела её раньше, даже спрашивала, когда ещё знала Гипноса как Руфуса, но он заверил, что это родимое пятно. Теперь я осознала, что это метка сделки. И подобную видела не только у него.

– Лекса, погуляй по поляне справа, – бросила я, не отпуская Гипноса.

Сивилла покорно отошла, а бог сна не попытался освободиться из моей хватки.

– Это тоже метка сделки, верно? – перешла к делу я.

– Верно.

– Она старая.

– Ей больше двадцати лет.

– Ты бог сна и уже двадцать лет кому-то должен?

Медленно с лица Гипноса сошёл какой-либо намёк на радость. Смесь эмоций во взгляде стала неясной: не злость, но и не грусть.

– Это Кай, верно?

Гипнос умело скрыл удивление, лишь уголок губ дёрнулся, словно он хотел усмехнуться, но передумал.

– Если что, это была его идея, сын не поверил мне на слово.

Я фыркнула, полностью поддерживая Кая. Попроси я что-либо у Гипноса, тоже просто так не повелась бы, тем более если на выполнение требуется время.

– Ты не скажешь мне условия сделки?

Гипнос аккуратно вытянул свою руку из моих пальцев и поправил рукав, всем видом демонстрируя, что не намерен это обсуждать. Элион упоминал, что, вероятнее всего, Кай тоже заключил сделку с Привратником, но после я решила, что это было ложью для Эля, точно такой же, как когда он притворялся представителем Дома Чревоугодия.

«Ты заставил меня подчищать дерьмо!»

Я замерла, ощутив близость к разгадке.

«По твоему поручению я решал проблемы за других, да ещё и нянькой стал для племянника архонта!»

– Твоим условием было подчинение Кая, чтобы он беспрекословно выполнял все поручения, – пробормотала я, вспоминая жизнь в Санкт-Данаме. Я слепо смотрела вперёд, но, озвучив эту мысль, моргнула и сосредоточилась на Гипносе. – Так ведь? Больше двадцати лет он делает всё, что ты скажешь. Поэтому он поддержал каждый твой план. Даже просидел неделю в камере!

– Нет, – отрезал Гипнос. – Этого я действительно не просил. Камаэль не внял убеждениям и сам приказал мне не вмешиваться. Я действительно начал этот план, но закончить его решил Камаэль. И не думай, что эта метка делает из него моего раба. Он всё равно волен выбирать и упрямиться. Как в твоём детстве, когда решил, что не желает позволять мне втягивать ребёнка в наши разборки с мойрами. Он заупрямился, как эриния, так что у меня не осталось выбора, кроме…

Гипнос умолк, вновь взяв себя в руки.

– Кроме как разыграть мою смерть для своих детей? – с горькой усмешкой уточнила я. Он не ответил, хотя было и не нужно. Эта часть пазла давно сложилась. – Ты мне не расскажешь, что Кай потребовал у тебя взамен?

– Нет.

Я кивнула, не ожидав ничего другого. Гипнос попытался смягчить резкий ответ ласковой улыбкой. Он сжал моё плечо и развернул к дому, намекая, что нам пора вернуться.

Я стиснула зубы, сдерживаясь от крика и проклятий. Устала ловить их на секретах, а следом искать ответы в одиночестве, но в то же время знала, что на Гипноса не подействуют ни крики, ни уговоры. На глаза попалась Лекса, которая, стоя на коленях вдалеке, рассматривала цветы мака.

– Ради чего ты хочешь отнять прорицание у всех сивилл? – тихо уточнила я, стараясь вытянуть хоть каплю другой информации. – И почему не сделаешь этого сам, раз можешь?

– Сделанное моими руками всегда будет иметь сильный резонанс. Моё невмешательство предпочтительнее, поэтому через других безопаснее.

Мне хотелось высказать недовольство тем, что и меня он использовал, чтобы убить Мелая. Хотела предупредить, что я это не забуду, но промолчала, заметив, что Лекса поднялась на ноги, отряхнула платье и направилась к нам, чтобы вернуться в дом. Гипнос наклонился к моему уху.

– Я собираюсь отнять не просто прорицание у сивилл, я хочу забрать лживую самоуверенность царей. Они так долго полагались на дар прорицательниц, что стали как слепые котята, неспособные осмотреться вокруг. Они верят каждому предсказанию, заразившись болезнью их богинь. Считают себя всесильными и смеющими влиять на будущее, но пора сбить с них эту спесь. Пусть принимают решения, опираясь на свои мозги, а не на видения. Посмотрим, как они справятся, – Гипнос выпрямился, закончив рассказ.

– Ты так ухмыляешься, потому что доволен своим планом? – пробормотала я.

Улыбка Гипноса стала шире, как у самодовольного кота.

– Я подумал о сёстрах.

– О мойрах?

– Да, о мойрах и о их заблуждениях. В этот раз они будут бдительны, а эта сивилла станет моим очередным подарком. Если у сестёр ещё остались секреты, то мы совсем скоро их узнаем.

Рассказ о мстительном плане бог сна приправил мёдом в голосе и ласковым поцелуем в мой висок. На мгновение мне показалось, что, не сдерживай он себя, Гипнос действительно мог бы сжечь целый мир.

Весь оставшийся день я провела снаружи или на первом этаже, вновь предпочитая не мешаться под ногами у целителей. Веста изредка сообщала мне новости: Кай проснулся и чувствует себя лучше. Она же прибежала успокоить, когда из его спальни послышался