Шрифт:
Закладка:
Большинство лошадей выглянули из стойл. Проходя мимо, Каллия заметила, что некоторые лежат на соломе, отдыхая перед тем, как придется везти своих хозяев обратно по домам. Джек тоже держал нескольких лошадей для тех редких случаев, когда приходилось выезжать в лес.
Шагая через конюшню, Каллия ловила на себе серьезные взгляды темных глаз на длинных мордах. Некоторые кони начали беспокойно перетаптываться, словно уловив ее напряжение. Казалось, им хочется сорваться с места вместе с ней.
Она дошла до последнего стойла и улыбнулась, поймав взгляд знакомых блестящих глаз. В своих мечтах Каллия всегда уезжала отсюда верхом на Жемчужине. Роскошная вороная кобыла, уже оседланная, была немного старше остальных, и ей тоже не терпелось отправиться в путь.
Протянув к ней руку, Каллия впервые за весь вечер почувствовала, что успокаивается.
– Здравствуй, девоч…
Снаружи донесся крик.
И еще один.
Вдалеке раздались возмущенные пьяные возгласы. Судя по голосам, людей было много.
У Каллии внутри все оборвалось. Дом Адского Пламени закрыл свои двери раньше времени. Как только Джек поймет, что она сбежала, он начнет поиски. Но клуб должен был отвлечь его хотя бы ненадолго. Каллия надеялась, что у нее будет фора. Джек открывал двери Дома только в назначенные выходные.
И, судя по всему, в тот вечер, когда главная звезда представления сбегала, подпалив свою гримерку.
С ее губ сорвалось ругательство. Если она выскочит отсюда на Жемчужине, ее тут же заметят. Она могла бы попытаться спрятаться в толпе, но Джек все равно ее найдет. Непременно.
Сердце Каллии забилось быстрее. Она торопливо перебрала в голове все, что можно сделать. Влажный лошадиный нос ткнулся в ее плечо, вырывая из раздумий. Жемчужина начала бить копытом. Все лошади оживились, поднимаясь с пола и встряхивая гривами.
Каллия положила локоть на облезлую дверцу стойла, а потом раздался глухой металлический щелчок поддающегося засова. От этого звука по коже побежали мурашки. Через всю конюшню тянулись такие же дверцы, а лошади мотали головами, как бы кивая: «Ну же, давай».
Уверенно призвав свои силы, Каллия коротко махнула рукой.
Замки защелкали, петли заскрипели, и стойла открылись. На мгновение лошади застыли. Конюшню окутало оцепенение.
Голоса на улице приближались.
Каллия бросила раздраженный взгляд на ржавые фонари, освещавшие стойла, и щелкнула пальцами, и огонь за стеклом полыхнул белым. Светильники полопались.
Раздалось ржание, похожее на какофонию скрипок, и лошади – молодые и старые – бросились бежать. Закрыв уши руками, Каллия спряталась в стойле Жемчужины от безудержной волны, ринувшейся к выходу. Пол задрожал от ударов копыт. Вскоре недовольные возгласы на улице сменились криками ужаса. Начался хаос.
Выбраться тем же путем она уже не могла. Каллия подняла руку, направила ее на стену конюшни, собрала весь жар, оставшийся под кожей, и бросила его в дерево.
Те лошади, что еще оставались в конюшне, заржали и выскочили из стойл, испугавшись взрыва. Жемчужина встала на дыбы, ошеломленная огненной вспышкой. В стене образовалась зияющая дыра, выходящая прямо на Дикую Чащу.
Каллия воспрянула духом.
– Идем! – Похлопав Жемчужину по шее, она выбежала на улицу, а оставшиеся лошади поспешили следом. Тут же на нее обрушился поток холодного свежего воздуха, беспорядочные крики и резкое ржание коней.
Весь этот шум растаял в отдалении, когда Каллия остановилась у кромки леса, чтобы отдышаться. Лошади с восторгом побежали вперед – луна освещала им путь. Но Каллия оробела перед высокими, окутанными тенью деревьями. Их темные силуэты пугали и преследовали ее в кошмарах.
Но теперь ничто не могло ее остановить.
Ни чудовища, ни иллюзии, ни их создатель.
Каллия сжала лоскут в кармане, глубоко вдохнула и выдохнула. Она сделала шаг навстречу лесу…
И почувствовала резкий приступ головокружения.
Зов.
Джек тянул ее назад, пользуясь своей властью над ней… Или это безумие Чащи? Неужели оно успело завладеть ею? Едва его шепот донесся до ее слуха, как в спину Каллии ткнулся холодный нос, приводя ее в чувство.
Жемчужина выжидающе смотрела на нее.
Пора.
Каллия сжала зубы, чувствуя новый прилив головной боли, и ухватилась за густую черную гриву Жемчужины и за переднюю луку седла. Поставив ногу в стремя, она с усилием забралась в седло. Руки горели от напряжения, ноги дрожали. Жемчужина, не дожидаясь команды, сорвалась с места.
Это было похоже на полет. Волосы развевались у Каллии за спиной, каждый удар копыт отдавался во всем теле. Чем глубже они уходили в лес, тем тише становились крики и вопли за спиной, и наконец не осталось ничего, кроме шелеста листвы, мерного стука копыт и тяжелого дыхания Жемчужины.
Головокружение постепенно ослабевало, но на каждом резком скачке и повороте Каллия хваталась за гриву лошади. Корни деревьев извивались, как змеи, под копытами лошади, выползали на тропинку, освещенную луной. Каллии с трудом удавалось удержаться в седле.
Любой человек сошел бы с ума от таких игр воображения. Но Жемчужина уверенно, без малейшего сомнения летела вперед. Казалось, она просто не знала, что значит заблудиться, и сегодня ей это тоже не грозило.
У Каллии не было карты, и даже странно, что ее это почти не тревожило. Из леса Глориан не разглядеть. В этой Чаще она могла положиться лишь на чутье лошади, которая, как и она сама, стремилась на свободу.
«Стой, Каллия».
Она дернулась, едва не потеряв равновесие, и осмотрелась, тяжело дыша. Нет. Он никогда не заходил так далеко без…
«Здесь я даю тебе все».
Воспоминания налетели на нее, словно ветер, дувший в лицо. Они обернулись вокруг шеи, сдавливая ее.
«Неужели этого мало?»
С губ Каллии сорвался всхлип. Жемчужина резко фыркнула, почувствовав, как повис повод в руках всадницы и ослабли ноги в стременах. Лошади это не нравилось. Ее нетерпение могло означать, что стены Глориана уже близко – или, наоборот, что до них еще скакать и скакать. Слова Джека сбивали Каллию с толку, заставляли прислушаться и остановиться.
Глубоко вдохнув, Каллия погладила Жемчужину и продолжила путь. Очередной порыв резкого ветра вновь принес с собой голос Джека.
«В этом городе не место таким, как мы с тобой».
Они скакали все быстрее, и Каллия прижалась к шее животного. У нее самой взмок затылок. Ноги горели, сердце грохотало в груди.
«Ты слишком амбициозна, Каллия».
Она зажмурилась, чувствуя, как на шее затягивается удавка.
«Ты не готова».
В темных недрах Дикой Чащи ее настигло безумие. Оно вонзилось, словно нож, проворачиваясь внутри и лишая сил. Чаща никогда не вела честную игру. Здесь не было никаких
