Шрифт:
Закладка:
Это все очень странно.
– Ну что, Коль, когда за псом поедешь? – криво улыбается Глухов, продвигаясь к выходу из тира.
– А что, я могу его и правда забрать?
– То есть когда ты с девчонкой на псину забивался, тебе даже в голову не приходило, как потом будешь выкручиваться?
– Да какой там забивался?! – возмущается Михалыч. – Ты же сам слышал, как она это все провернула. Прям по понятиям меня приперла, зараза.
– Вот и правильно. За базар надо отвечать.
– Надо, – вздыхает. – Так ты правда не против блохастого?
– Коля! – ржет Глухов. – Ты никак хочешь на мой запрет съехать?! Так не дождешься. Сам в это влез, сам и разруливай.
– Это твой дом. И Елена как-то не особо с животными ладит…
– Мне, кстати, когда по ней отчет ждать?
– Сегодня-завтра, не так-то просто из защищенной сети беспалевно информацию вытащить. Сейчас все шибко умные. Защит понаставили таких, что мама дорогая. Если к спеху…
– Да нет. До завтра вполне потерпит. Ох ты ж черт, только глянь, мы уже опаздываем!
Прибавив шагу, Герман едва не врезается в выскочившую из дома невесту.
– Ты чего раздетый бродишь? – беспокоится Елена, прижимаясь к боку.
– Я на минуту выскочил. Посмотреть на тренировку ребят, – отмахивается Глухов.
– Что-то я не помню, чтобы тебя раньше интересовали их тренировки, – сведя к переносице темные брови, замечает Елена.
– Это говорит лишь о том, что ты многого обо мне не знаешь.
– Ну, мы ведь не жили вместе.
– Я надеюсь это вскоре исправить, – замечает Герман, отводя от лица упавшие черные волосы. Дарина тоже была брюнеткой. Может, он в Елене ищет ее? Закрывает гештальт, так сказать. Уж больно похожие типажи. Первая женщина. И последняя, если все сложится. Есть в этом какая-то мистическая предопределенность. Рок…
– Ты же помнишь, что у меня в обед самолет?
– Обижаешь. Я даже планировал тебя проводить.
– Спасибо. Очень ценю, что ты нашел для этого время в своем плотном графике.
– Это жалоба? – удивляется Глухов. Он правда не может понять. Раньше Елена ему никогда подобных претензий не предъявляла. А тут… Как будто бы предъявляет.
Елена закатывает глаза:
– Это искренняя благодарность. Кончай параноить. Я же вижу, сколько тебе приходится вкалывать.
– Какая понимающая женщина мне досталась. – тянет Глухов.
– Во-о-от. Все ты знаешь. Цени!
– Я ценю.
– А любишь?
Глава 7
– Это твой дом? – недоверчиво тянет напарник, окидывая поседевший от времени барак неприкрыто брезгливым взглядом. Имана ведет плечом – ей стесняться нечего. Она ни на кого не собиралась производить впечатления и казаться лучше, чем есть. Хотя, опять же, Имана не очень-то понимает, почему люди оценивают себе подобных по такому странному критерию, как достаток.
– Мы снимаем квартиру напополам с бывшей одногруппницей.
– А получше варианта не нашлось?
Имана не считает нужным отвечать. Ибо ей и в голову не приходит оправдываться. По большому счету ей вообще плевать, где жить в городе. Город она ненавидит. Когда пришла пора поступать, с ней настоящая истерика случилась. Ни до, ни после она не чувствовала себя так плохо, как тогда, когда очутилась в казарме школы полиции. А если кому не нравится место, где она обосновалась сейчас, так разве это ее проблемы?
– Можешь не заходить, если не хочешь.
– Нет. Да ты что?! Я ж ничего такого, – как будто смущается Юра. Имана в ответ пожимает плечами. Дескать, ну смотри, я не в обиде. И откопав от снега ногой дверь в подъезд, привычно дергает на себя.
– Кать, ты дома? – окликает подругу, с некоторым облегчением отмечая, что в квартире царит порядок. Значит, Катюха не стала пользоваться ее отсутствием и в гости никого не звала. В мойке на кухне даже грязных тарелок нет. Клеенка на столе сверкает чистотой, а в граненом стакане стоят веточки с едва набухшими почками. Какая-никакая цветочная композиция. Но, что главное, никаких чужих эмоций в пространстве.
– Проходи. Сейчас только соберу вещи. Я быстро. – Имана указывает мужчине на шаткий табурет и уходит к себе. Грязная одежда – в стирку, чистая – в рюкзак. Смены у нее два на два. Но теперь, когда Имана выпросила пса, полноценных выходных ей ждать не стоит. Михалыч так ей и сказал:
– Будешь сама им заниматься. Ясно? И не дай бог он напортачит… Покусает кого-нибудь, или еще какую дичь сотворит. Отвечаешь за него, как за себя. Все ясно?!
Имана криво улыбается, вспомнив угрозы шефа. Знал бы он, как облегчил ей жизнь! Да она же теперь, считай, двадцать четыре на семь при Глухове. Ей даже не пришлось выдумывать какой-то предлог.
Застегнув молнию на рюкзаке, Имана шлепает в ванную, чтобы загрузить стиралку грязным барахлом. Из кухни доносятся голоса. Катя поит Юрку чаем. Похоже, пока ее не было, эти двое успели познакомиться. Имана отмечает, что самой ей даже и в голову не пришло чем-нибудь угостить напарника. Все же ей есть куда расти в вопросах межличностных коммуникаций. С другой стороны, зачем? Она не собирается задерживаться среди людей надолго.
Завидев ее, Катя делает страшные глаза. «Че?» – приподнимает брови Имана. Подруга тычет пальцем в грудь.
– Привет! А ты чего не сказала, что не одна придешь?! Я бы стол накрыла. И принарядилась, – последнее Катюха шипит в ухо Имане, которая не сразу соображает, зачем бы той наряжаться.
– Да мы на пять минут, Кать. Я стирку загрузила, развесишь, как достирает, ладно? Буду должна.
– Разве у вас не выходной? – разочарованно закусывает губу Катя. А сама на Юрку бросает неприкрыто заинтересованный взгляд.
– Выходной. Но у нас есть дело. Ты, кстати, не помнишь, куда переехал зоомагазин, тот, что был на углу тринадцатого дома?
– На Озерную. А тебе зачем?
– Кое-что по работе надо купить.
– По работе? – попугаем повторяет Катя. – В зоомагазине? Ты что, в зоопарк устроилась? – хихикает.
– Нет. В личную охрану. А в зоомагазин мне нужно прикупить кое-что для пса, который будет
