— Отпустите господина! — подняв руку, дабы кто из подчинённых не стрельнул невзначай, произнёс выступивший вперёд боец с командирскими знаками отличия. — Сопротивление бесполезно. Все выходы перекрыты. Уйти живым у вас не выйдет!

— Ну вы прям как папаша одной моей знакомой виконтессы, который почему-то решил, что я его дочку обесчестил, — покачал я головой и, пользуясь паузой перед следующей фазой активных действий, просканировал обстановку, прикидывая, что мы имеем. И что может поиметь нас…

Так Балашов, от которого сейчас в прямом смысле этого слова зависела моя жизнь и которого я так нежно прижимал к себе, приходить в себя не спешил. К тому же я на всякий случай ему аккуратно горло сдавил, обеспечив лёгкую нехватку кислорода.

Савицкий буквально купался в луже собственной крови, и жить ему оставалось совсем немного. Каким бы крепким ни был организм одарённого, без немедленной медицинской помощи мужчина определённо долго не протянет.

Ну и, само собой, любительница ковыряться в чужих воспоминаниях Ида Рамос. Женщину я не видел, но с учётом обстановки, очнуться она может в любую минуту, а второй раз ввести её в беспамятство у меня вряд ли выйдет.

Жаль, но, похоже, эту троицу губернатор живыми уже не получит. Буду как дикарь бегать по столице с отрубленными головами…

— Последнее предупреждение! — глава охраны, поняв, что Балашова я отпускать не спешу, вытащил меч и, сделав несколько едва заметных жестов, предназначавшихся для его людей, шагнул ко мне.

Чем руководствовался этот тип, не знаю. Может, был каким-то супер крутым бойцом на мечах. Или рассчитывал, что я испугаюсь блеска стали. Ну или пойму всю тщетность бытия и просто брошу его господина на пол, а сам встану на колени и подставлю шею, признавая поражение.

В общем чёрт его знает, что крутилось в его голове в тот момент, однако спустя секунду здание основательно тряхнуло, и в голове противника появился инородный предмет, от которого даже шлем не спас.

Тело любителя ближнего боя ещё упасть не успело, а я, отбросив Балашова, успел сократить дистанцию, перехватить меч, выпавший из обезволенных рук, и пустить его в ход.

Клинок оказался откровенно дерьмового качества. Но даже его хватило, чтобы пробить доспех ближайшего противника и почти перерубить ему шею.

Тем временем неожиданный союзник, стоявший в центре толпы охраны и пристреливший командира, продолжил развивать успех, умудрившись ранить ещё двух гвардейцев.

Однако занятая им позиция была хороша для внезапного нападения, а вот дальше начинались проблемы. Мало места, много врагов, ограниченный боезапас излюбленных пистолетов.

Так что вместо того, чтобы сломать конечность ближайшему противнику, дабы вывести его из кучи мала, просто толкнул бойца на его товарищей, прямо под дула автоматов. Те среагировать не успели, открыв огонь, и всадили по десятку выстрелов в бывшего соратника.

Зато Дроздов не оплошал, умудрившись выбраться из окружения, при этом пристрелив ещё одного охранника Балашова.

Ну а дальше стало легче, так как теперь уже люди барона оказались зажаты между мной и старым, но не растерявшим сноровку, бывшим следователем. Так сказать, убивать — это вам не жизнь создавать. Процесс неприятный и быстрый, если умеючи.

— И почему каждый твой план оборачивается кровавой мясорубкой? — сделав контрольный выстрел в голову охраннику с торчащим из шеи мечом, меланхолично поинтересовался Дроздов.

Мужчину умудрились зацепить, повредив шлем. Но так, ласково, по касательной, повредив крепёжный механизм. Так что я, немного помучившись, попросту срезал его эфиром, и теперь Дроздов щеголял с непокрытой головой.

— Между прочим, вашей вины в этом не меньше. Я просил заводить контакты и обзавестись шпионами, а не влезать в разборки столичных аристо, — перевернув Савицкого, убедился, что барон всё же успел помереть. — Блин, Ван Као будет недоволен.

— Недоволен? Да вы любите приуменьшать, господин патриарх, — убедившись, что даже гипотетической опасности от десятка трупов ожидать не стоит, мужчина потянулся к поясу и нажал кнопку, и я услышал громкий взрыв на улице где-то неподалёку. — Сейчас оставшаяся охрана рванёт в другую сторону, и у нас будет окно в пять минут, чтобы выбраться из здания.

— Пути отхода наличествуют, или как обычно? — шмыгнув в комнату и аккуратно придушив уже почти пришедшую в себя Рамос, спросил я.

— Обижаете, Игорь Владиславович… — действительно обиделся Дроздов и пнул Савицкого. — Этого ублюдка потащим или?..

— Какие-то претензии к нему были?

— Ещё с Орбитала, — кивнул мужчина. — Жаль, что не успел с ним лично пообщаться. Одно радует, остались у него ещё родственнички.

Глаза обычно уравновешенного человека полыхнули огнём, а я опять задался вопросом, на что же он тратил все свои деньги, которые получал от меня.

— Ну тогда держи, — протянул я ему меч, и Дроздов, ни секунды не раздумывая, в два удара отделил голову мёртвого барона от туловища.

— Потом расскажешь. И это не просьба. А теперь бери баронессу и показывай дорогу, — бросив взгляд на пятна крови на лице довольно улыбающегося мужчины, закинул на плечо увесистого Балашова.

Ну как закинул… Эта туша словно чемодан без ручки, забитый золотом. И тащить неудобно, и бросить невозможно.

Дроздову с Рамос было проще, всё же женщина была куда компактнее, так что, подхватив её, мужчина уверенно направился в ту сторону, откуда и пришёл отряд стражников.

Беспрепятственно спустившись по служебной лестнице на пару этажей вниз, очутились в небольшом гараже. Убедившись, что в этом полутёмном помещении не единой живой души, бегом направились к стоящему транспорту.

Честно говоря, я думал, что Дроздов возьмёт джип, но он почему-то вместо этого остановился у чёрного лимузина.

— Как это ни удивительно, на ней избавиться от следящей системы оказалось проще, чем на машинах гвардии, — ответил на мой немой вопрос мужчина. — Но вы так пренебрежительно на неё не глядите. Эта малышка изрядно модернизирована. Балашов порой на ней катался по району, и выдержать эта красавица может многое.

Спорить с более информированным Дроздовым я не стал, лишь кивнул и поудобнее усадил на задних сидениях Балашова с Рамос. Удобно для меня, не для них. Так, чтобы я, в случае чего, мог бы быстро их угомонить, надумай они брыкаться.

Дроздов же, устроившись за рулём, щёлкнул тумблерами на панели, и одновременно со вспыхнувшим светом в гараже я увидел, как стали открываться ворота.

— Сейчас же набегут всякие… — произнёс