– А что случилось дальше?

– Дальше? А ничего не случилось. Через три часа, когда пробило шесть, пришла смена. Я сдала дежурство и ушла домой. А через два дня до меня дошли слухи, что в нашем СИЗО погибли двое заключенных. Но при этом не назывался блок, не говорилось о расследовании этого ЧП. А когда я спустя два дня вышла на новую смену, меня никуда не вызывали, ни о чем не спрашивали. Все было так, как сказали капитан Кукушкин и моя напарница Лена Смирнова: словно мне все привиделось. Я только от Сергея Борисовича, – тут Лилия Абрамова кивнула на Бельского, – узнала о том, как начальство объясняет смерть этих двоих. Что они якобы поругались и друг друга зарезали.

– А вы сами что думаете – что на самом деле произошло в ту ночь?

– Я, конечно, много об этом думала, много могу сказать. Но ведь это все – одни только мои предположения. И я не хочу, чтобы они были включены в протокол.

– Разумеется, я эту часть не буду фиксировать в протоколе, – заверил женщину Гуров. – Мне просто хочется сверить свои впечатления от вашего рассказа с вашими собственными оценками.

– Ну если не для протокола, то я могу сказать, что думаю. Меня неспроста вызвали среди ночи в административный корпус. Меня туда звали вовсе не для того, чтобы бумажки подписать. В это время Смирнова впустила в наш блок тех бугаев, двух убийц. Они прошли прямо в камеру № 303 и убили Деменюка и Чердынцева. И моя напарница это все знала. Это она впустила убийц в помещение блока, открыла им камеру № 303. И капитан Кукушкин звонил по телефону, скорее всего, тоже ей. Она должна была сказать, закончено дело или нет, можно ли меня отпускать. Все у них прошло по плану, только одна накладка вышла – убийцы почему-то задержались в блоке, и я их увидела, хотя и со спины.

– Почему же в таком случае ваша напарница не закрыла дверь камеры после ухода убийц? – спросил Гуров. – Тогда бы вы вообще ни о чем не догадались…

– Мне кажется, это было сделано специально, – отвечала Абрамова. – Как раз для того, чтобы была возможность меня тоже замазать в эту историю. Мол, это я и открыла камеру, и впустила тех двоих. Руководство СИЗО знает, что я не пойду на откровенное нарушение закона – мне уже делали подобные предложения. И вот, если я вдруг захочу поднять шум, против меня будет улика – вот эта самая открытая дверь.

Гуров посидел еще некоторое время, обдумывая услышанное, потом решительно кивнул и сказал:

– Да, все сходится. Думаю, так и обстояло дело. Спрашивать о чем-то вашу напарницу Лену Смирнову, думаю, не имеет смысла – она ничего не скажет. Как и дежурный офицер капитан Кукушкин. И тем более ничего не скажет руководство СИЗО. Никто ничего не слышал, ничего не видел. То, что называется «круговая порука». Что ж, думаю, этого достаточно. Я вижу здесь компьютер с принтером. Можно, я распечатаю ваши показания?

– Можно, конечно, – согласилась Абрамова.

И сыщик уселся за клавиатуру. Ему хватило полчаса, чтобы напечатать протокол допроса и вывести его на принтере. Затем Лилия Абрамова села читать документ. Читала она очень внимательно, в двух местах заставила Гурова внести исправления, оговорив «исправленному верить». Затем подписала протокол и взглянула на часы.

– Засиделись мы что-то, – сказала она. – Скоро уже Петя должен вернуться.

– Намек понял, – хмыкнул Гуров. – Я удаляюсь. А вы как? – обратился он к Бельскому.

– Я тоже с вами пойду, – кивнул правозащитник.

И они вместе вышли из квартиры.

Глава 6

– И куда вы теперь направитесь? – спросил Гуров, когда они вышли на улицу. – Как я понял со слов Ирины Забелиной, дома вы решили пока не ночевать, считаете, что там опасно…

– Я не только считаю – я просто уверен, что дома мне находиться нельзя, – отвечал Бельский. – Вы же только что слышали, что случилось с двумя парнями, которые всего только и хотели, что жить по-человечески и не дать другим травиться ядом. Наши бандиты поверили в свою полную безнаказанность, и теперь они не остановятся перед убийством еще одного человека. Кстати, я считаю, что и Лилии Семеновне тоже угрожает опасность. Я уже говорил ей об этом, предлагал уйти с работы, хотя бы временно, переехать в другой город. Но она и слышать об этом не хочет. Что касается вашего первого вопроса, то я иду к своему школьному другу Никите Коломийцу. В последнее время мы редко встречались, и я надеюсь, что наши враги не знают о Никите и не будут меня там искать.

– Что ж, разумное решение, – одобрил Гуров. – А на будущее, раз уж вы перешли на почти нелегальное положение, хочу вам дать несколько советов. Они касаются того, как обнаруживать слежку и бороться с ней. Прежде всего, когда выходите на улицу, не забудьте незаметно оглянуться вокруг.

– И что же я должен искать, когда оглянусь? – полюбопытствовал Бельский. – Группу бугаев с бейсбольными битами? Но ведь они так открыто себя не ведут…

– Не ведут, – согласился Гуров. – Вы должны обратить внимание, нет ли поблизости мужчин, ничем не занятых. Стоит, например, человек и битый час глядит в небо. Или разглядывает витрину магазина, словно там картинная галерея. Но в последнее время «хвосты» в основном сидят в машинах, и вы их не увидите. Зато вы можете увидеть машину, которая медленно едет позади вас, тащится вяло, как похоронная процессия. Или человек идет за вами примерно на расстоянии метров пятьдесят. Вот это и будет «хвост». И тогда вам потребуется другой навык – умение «стряхивать хвост».

– И как же это делать? – спросил правозащитник. Было заметно, что рассказ Гурова его заинтересовал.

– Тут, казалось бы, нет ничего сложного, – продолжил Гуров свою «инструкцию». – Просто надо сделать так, чтобы «хвост» на время потерял вас из виду, и за это время успеть уйти в другую сторону. Но каким образом? В прежние годы преступники, стремившиеся уйти от наблюдения милиции, часто пользовались проходными дворами. Но в последнее время большинство дворов огородили, везде висят кодовые замки, так что через дворы теперь не побегаешь. Можно попробовать уйти через гаражи, но они не везде есть. Зато появились такие заведения, как торгово-развлекательные центры, или ТРЦ. Как правило, это огромные многоэтажные комплексы с несколькими входами и выходами. Вот там можно затеряться в толпе и уйти от слежки. В моей практике было несколько случаев, когда преступники именно так