У нее такая обворожительная улыбка, и она полагает, что никто не догадывается о ее секрете. Но мне известны все ее тайны.

Сан-Антонио, штат Техас Понедельник, 27 ноября, 7:45

Мазур стоял у шестого выхода аэропорта Сан-Антонио. Он знал, что рейс доктора Хейден прибыл на несколько минут раньше расписания. Несколько часов назад детектив заскочил домой, чтобы принять душ, переодеться и наспех позавтракать, после чего отправился сюда. Почти вся ночь ушла на общение с начальством, до смерти перепуганным столь громким убийством, которое грозило стать просто радиоактивным, если видеозапись выложат в интернет.

У него зазвонил телефон, и он уже собирался отправить звонившего на голосовую почту, но тут увидел имя своей дочери.

– Привет, малыш! Ты готова к контрольной по математике?

– Готова. – Алисса подавленно вздохнула.

Усталость как рукой сняло.

– Какая-то ты невеселая.

– Примеры и задачки будут слишком простыми.

Мазур покрутил головой, чувствуя, как скрипят шейные позвонки.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что мы только и делали, что повторяли то, что я уже давно знаю. Папа, я не в восторге от этой школы.

Это была дорогая частная школа, одна из лучших, на которой настояла Шерри. Самолюбие Мазура было уязвлено, потому что не он обеспечивал свою дочь, однако он признавал, что эта школа как нельзя лучше подходит Алиссе.

– В таком случае я переговорю с твоим учителем и попрошу, чтобы тебя перевели в следующий класс.

– Папа, не надо! У меня в этом классе друзья.

– Найдешь себе новых друзей и в другом классе. – В его словах не было насмешки.

– Папа, не звони учителю!

Два года назад Мазур настоял на своем, но тогда он платил за школу, в которой училась его дочь. Алисса была умная, и он хотел, чтобы она получила самое лучшее образование.

– Хорошо. Рад, что вы с мамой вместе…

– Она вечно разговаривает по телефону! Вот и сегодня шеф уже звонил ей.

Мазур сглотнул горечь разочарования. Он просил свою бывшую разрешить Алиссе остаться вместе с ним в Чикаго, но та отказалась, сославшись на его непредсказуемый график работы. Однако когда он настоял, Шерри призналась, что не может потерять еще одного ребенка.

– Мама тебя любит. И с работой у нее скоро наладится.

– Да, наверное… Папа, не переводи меня в другой класс. Пока что никаких перемен, договорились?

Прозвучавшее в голосе дочери беспокойство сказало Тео гораздо больше, чем он ожидал от этого звонка. Должно быть, Шерри уже завела разговор о новом переезде. Мазуру она ничего не говорила, но после того, как они расстались, отношения между ними, прямо сказать, были дерьмовые.

– Даю слово, Алисса.

– Спасибо, папа.

Сотрудник аэропорта открыл двери на выход.

– Не слышу в твоем голосе энтузиазма. Помни: если ты будешь слишком много хмуриться, малыш, то станешь такой же, как я. А в этом нет ничего хорошего.

– Что правда, то правда. Ничего хорошего в этом нет.

Тео любил свою дочь. Она была такая же суровая, как и он, возможно, даже хлеще.

– Как дела с шахматным турниром?

– Я изучаю партии и занимаюсь. Сегодня днем в библиотеке две игры, на которых я хочу присутствовать.

– Шахматы – это твое. Ты одна из лучших.

– Тренер говорит, я играю чересчур агрессивно.

– Считай это комплиментом. Стратегии можно выучиться. Выучиться агрессивности нельзя. – Он взглянул на часы. – Я должен встретить самолет.

– Кто прилетает?

– Агент ФБР.

– Можешь рассказать об этом?

– Пока что нет.

– А потом расскажешь? – спросила Алисса.

Мазур усиленно старался разделять работу и семью.

– Возможно.

– Папа, я уже не ребенок. Мне четырнадцать лет. Ты можешь говорить со мной как со взрослой.

– Не взрослей чересчур быстро. Я позвоню, когда у тебя закончатся уроки, и узнаю, как прошла контрольная.

– Перестань беспокоиться.

– Пойми меня правильно. Родителям непросто наблюдать за тем, как взрослеют их дети.

Алисса застонала, однако в этом стоне прозвучало понимание.

– Ну ладно. Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, малыш.

Мазур закончил разговор, в сотый раз ломая голову, правильно ли он понимает функции отцовства. Было время, когда Тео полагал, что все вопросы решены. Теперь же четкого ответа у него не было.

Взглянув на экран телефона, детектив набрал в поле интернет-поиска «доктор Кейт Хейден», утешая себя мыслью о том, что по крайней мере на работе от него есть какой-то толк.

Поисковая система вывела несколько видеозаписей, на которых профайлер ФБР стояла на подиуме в окружении сотрудников местных правоохранительных органов. В последние пять лет доктор Хейден вела несколько громких серийных дел. Мазур выбрал самую недавнюю запись, сделанную восемь месяцев назад в связи с последним убийством, совершенным Самаритянином.

«Мы не знаем, по какому принципу преступник выбирает свои жертвы, – сообщила Кейт. – Всем женщинам было около сорока или сорок с небольшим, и все они работали в сфере обслуживания. Достоверно установлено, что преступник выводил из строя машину каждой жертвы, пока та заходила в придорожный магазин на автостраде Ай-тридцать пять, после чего следовал за ней до тех пор, пока ей не приходилось остановиться. Я призываю всех, кто едет по автомагистралям, внимательно осматривать свою машину, прежде чем выехать со стоянки, особенно если маршрут их следования проходит по Ай-тридцать пять».

Поставив воспроизведение на паузу, Мазур всмотрелся в темно-русые волосы Кейт Хейден, ниспадающие до плеч. Ее хрупкое тело и детский голос никак не соответствовали стандартам ФБР.

Новые поиски дали сведения о женщине тридцати с небольшим лет, окончившей университет штата Вирджиния первой на курсе и в двадцать семь лет защитившей докторскую диссертацию по лингвистике в Йельском университете. В ФБР доктор Хейден работала уже почти семь лет. Хотя она принимала участие в расследовании громких дел, по большей части она оставалась в тени.