— Зачем вы настаивали на этой встрече?

Константин Петрович спокойно обедал, запивая еду дорогим вином. Он был абсолютно спокойным, будто и правда не понимал, что от него хотят.

— Верните мне моего сына.

— Милочка, я понятие не имею, где вас сын. Почему вы с этим вопросом пришли ко мне?

Мелькнула мысль, засадить в горло этого урода нож, точно таким же, каким он сейчас так тщательно разделывает мясо. Охрана Лазарева стоит в паре метров от нас. Может мне повезет, и они не успеют его спасти.

— Мы оба знаем, кто причастен к его похищению.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

На мгновение прикрыла глаза, стараясь совладать со своими эмоциями.

— Слушайте меня внимательно, господин Лазарев. Если мой сын сегодня же не вернется домой — я уничтожу вас! Натравлю на вас прессу, подниму такой скандал, что вы и за все жизнь не отмоетесь. Я прекрасно знаю, что вы тормозите следствие по поводу Заневских. Все еще надеетесь выйти сухим из воды? Много уже пришлось заплатить? — мои слова заинтересовали его. Хоть он и продолжал делать вид, что все в порядке, но взгляд его выдавал. — Так вот, если мой сын не вернется, то вам никаких денег не хватит. Потому что я не успокоюсь. От меня вы так просто не избавитесь.

Не став слушать никаких возражений, я встала из-за стола, покинув ресторан. Мой телохранитель следовал за мной, и быстро открыл дверцу моей машины.

На охрану, частного детектива и на многое другое, что помогает нам в поисках Максима уходило слишком много денег. Все наши накопления, деньги, вырученные от продажи драгоценностей и взятые в долг — все это уходило на покрытие расходов.

— Кофе?

— Да, спасибо.

Муж отложил ноутбук, устало потирая виски. Выглядел он не лучшим образом, впрочем, как и я. В этом мы с ним были похожи.

Заварив кофе, я разлила его по чашкам и одну поставила на стол рядом с Мишей. Устроившись напротив, я задумчиво помешивала напиток, пытаясь хоть немного собраться с мыслями перед встречей с журналистами.

— Как твоя встреча с детективов?

— Плохо.

Сразу после встречи с Лазаревым, я отправилась к нанятому нами детективу. Зря потратила время. Информации у него с гульки нос, но он меня уверял, что ему просто надо больше времени.

— Пока тебя не было, я разместил новые объявления на сайтах и…

— Миш, ты веришь, что мы найдем его?

Надежда. Вот что помогала мне держаться тогда. Она заставляла меня бороться даже в те моменты, когда хотелось просто выть, зарывшись в подушку.

— Лия, я думаю, что Лазарев самый настоящий урод, но…Не думаю, что даже такой человек, как он, сможет причинить вред ребенку. Поэтому, нам нужно запастись терпением и искать нашего сына. Однажды, мы его обязательно найдем.

Прикрыв глаза, я старалась сдержать незваные слезы, который готовы были вот-вот сорваться с моих глаз. Как же тяжело было.

— Знаешь, я не могу спать. Постоянно вижу его в снах, слышу голос и…

— Милая… — я почувствовала, как муж накрыл мою ладонь, сжимая ее своими пальцами.

— Даже днем, занимаясь чем-то, я всегда думаю о Максиме. Он…везде…всегда со мной. Постоянно прокручиваю в голове произошедшие события и…

Голос задрожал, я была не в силах продолжить свою мысль. Подумалось, что и вообще не стоило начинать этот разговор.

— Знаешь, мне Маринка звонила сегодня, — словно прочитав мои мысли, Мишка решил перевести разговор. Только вот тема была не особо удачная. — Все еще не отвечаешь ей?

— Я не хочу об этом говорить.

— Но…

— Я еще не готова с ней встретиться и…

Телефонный звонок прервал меня, и супруг тут же поспешил ответить. По мере того, как он бледнел, мое сердце сильнее сжималось. Я чувствовала, что этот звонок не принесет ничего хорошего и не ошиблась.

— Найдено тело мальчика. По предварительным данным…Возможно…это…

Нет!

Это не может быть правда!

Как же я тогда не хотела в это верить…

— Никто из наших лекарей и магов не может понять, каким ядом они были отравлены.

В последние схватке темные маги чем-то отравили несколько моих солдат и…Дика. Яд долгое время не проявлялся, но незадолго до того, как они прибыли в замок появились первые симптомы: сначала слабость, головная боль, чуть позже высокая температура и галлюцинации во время которых заболевшие плохо себя контролируют.

Трое из отравленных так и не вернулись, скончавшись по дороге, пятеро солдат были доставлены еле живыми, а вот Дик…Он до последнего терпел и вел тех, за кого взял ответственность, не показывая, что тоже заражен ядом, забиравшим его жизнь.

Дартагнан сказал, что возможно мой муж смог так долго сопротивляться лишь благодаря тому, что дагры более выносливые и отличаются от других.

По предварительным данным, яд был на кинжалах, которыми нелюди пользовались при близком бое, когда не получалось воспользоваться магией. Что это был за яд — все еще неизвестно.

Они вернулись два часа назад и за это время в живых осталось лишь два солдата и Дик. Только вот, сколько еще они протянут?

— Что с пленными, Ксан? Удалось добыть информацию?

— Нет, Велдон со своими пытается хоть что-то из них вытащить, но те молчат. Слишком упрямые.

— Значит, пора самой ими заняться, — уверена сказала я, вставая из-за своего рабочего стола, за которым сидела.

— Что ты имеешь в виду?

— Хочу сама с ними пообщаться и добыть нужную информацию.

— Это опасно, Лия.

— Ксан, ты забыл, что я вполне могу сама за себя постоять? Может, стоит продемонстрировать?

Не став дожидаться от него ответа или очередного возражения, я покинула свой кабинет, направляясь в темницу, где сейчас держали пленных.

Пора, наконец, проучить этих тварей и узнать нужную информацию.

Глава 14

Смутно помню, как прошла поездка до морга. Помню только страх. Тогда, я впервые в жизни молилась о том, чтобы бог защитил Максима, и с ним сейчас все было в порядке.

Не хотелось даже думать о то, что там может быть действительно мой мальчик.

Бывает момент, который ломает нас, уничтожает. Со мной это произошло в то мгновение, когда я увидела мертвое тело своего сына. Я узнала его лицо, и позже именно оно будет преследовать меня в моих кошмарах.

Самое страшное для матери — пережить собственное дитя.

Потом была боль — сильная, ни с чем не сравнимая. Казалось, вместе с мальчиком перестал существовать и мой мир. Все рухнула и ничего не имело значение кроме этой адской боли от