На нём спортивные шорты и обтягивающая рельефный торс майка… Татуированные бицепсы покрыты капельками пота… впрочем, как и его широкая раскачанная шея…

Мои глаза округляются, когда я поднимаю их и замечаю лукавый огонёк в его тёмных омутах. Взгляд Плохиша опущен прямо на мою пятую точку! Он что, наблюдал за тем, как я наклоны делала?!

Парень невозмутимо подходит ближе… Почти вплотную… Сзади…

— Давай помогу тебе сделать всё правильно, — его голос где-то возле моего уха. Горячее дыхание опаляет кожу… По спине пробегают мурашки…

— Я сама… — взволнованно лепечу, пытаясь отстраниться. Быстро смотрю по сторонам. Кажется, никто из тренирующихся не обращает на нас ни малейшего внимания…

— Не, у тебя не получается, — усмехается он, по-хозяйски кладя руки на мои бёдра. — Смотри, как нужно!

Он давит на мою спину своей грудью, заставляя нагнуться вперёд. При этом бёдра фиксирует на месте, и я чувствую, как моя коротенькая теннисная юбочка сзади неприлично задирается, а попка упирается прямо в его…

— Вот, а теперь прогнись в спине, — всё тот же томный шёпот.

Плохиш давит мне на лопатки, нагибая меня всё ниже и ниже…

Потом перехватывает сзади руки, натягивая мои мышцы до предела. Кажется, я сейчас головой упрусь в пол!

— Прекрати! — шепчу, боясь привлечь внимание людей к нашей неприличной позе. — Мне больно!

— Так и нужно, Оленёнок. Сперва больно, потом приятно, — мне кажется, или в этот момент его бёдра двигаются, крепче припечатываясь к моей попке? Чёрт! Нет, не кажется! Плохиш делает ими поступательные движения, имитируя… бог весть что!

— Пусти сказала! — говорю ещё более гневно. — Я сейчас упаду!

— Не упадёшь, я же тебя держу, глупая! — тон такой самодовольный, что хочется развернуться и хорошенько треснуть ему по наглой морде!

Наконец, Никита отпускает мои руки и позволяет распрямиться. Мышцы взволнованно ноют. К моему ужасу, ноют не только в руках и ногах, но между ног тоже…

Как только я получаю долгожданную свободу, отпрыгиваю от него, будто от огня.

— Ты что тут делаешь?! — грозно сверкаю глазами.

Мне так и хочется спросить: «ты меня преследуешь?», но я боюсь сойти за ненормальную… Мало ли, вдруг мои подозрения — просто плод моей богатой фантазии? Вдруг, присутствие Препода и Плохиша в моей жизни — насмешка судьбы? Роковое совпадение и не более того?!

— Я — тренируюсь. Я ты что делаешь? — он расслабленно облокачивается о тренажёр для мышц спины. — Преследуешь меня?

Вот же наглец! Ещё и спрашивает!

— Ничего я не преследую! — возмущённо складываю руки на груди. — Это ты преследуешь меня!

— Ну конечно, рассказывай, — пирсингованная бровь изгибается в издёвке. — Я сюда первым пришёл. Видишь, как вспотел. А как ты тут оказалась, а?

— У меня тренировка, — буркаю в ответ, отступая от наглеца на почтительное расстояние. — А вон и мой тренер! — радостно подскакиваю на месте, замечая знакомую фигуру. — Эй, Виктор Павлович!

Кажется, я ещё никогда не была настолько рада видеть своего тренера!

Он подходит к нам и приветственно кивает мне.

— Здравствую, Олеся. Я уже думал, ты сегодня не придёшь.

— Задержалась, — отдуваюсь, вспоминая домогательства Препода в деканате.

— Ладно, давай тогда по ускоренной программе, — говорит он. — Разминка, потом спарринг…

— А вам партнёр не нужен? — Никита снова возникает прямо перед нами, преграждая дорогу.

— НЕТ! — рявкаю на него в несвойственной для меня резкой манере.

— Ну почему же? — тренер оглядывает Плохиша профессиональным взглядом. — Играл когда-нибудь?

— Ну так, пару раз, — усмехается парень.

— Тогда Олеська от тебя живого места не оставит. Она у нас знаешь, какая быстрая?

— Ага, знаю, — его губы трогает порочная усмешка. — Она очень быстрая девушка…

У меня снова к лицу приливает кровь. Это он на что намекает? На то, что было прошлой ночью? На то, что моё тело слишком быстро оттзвалось волной оргазма на их грязные домогательства?

— Ну ладно, раз не боишься, то пошли. Тебе, Олеся, не повредит с новым партнёром потренироваться!

— Не надо… — жалобно лепечу, мотая головой.

— Что, испугалась? — подначивает Плохиш.

— Ничего я не испугалась! — закатываю глаза. Я теннисом уже десять лет занимаюсь, а он «играл пару раз». Пфф! Да я его разделаю только так! Тоже мне! Самоуверенный придурок!

— Вот и порешили, — усмехается тренер, шагая вперёд.

Никита пропускает меня, а сам идёт немного сзади. Подождав, пока Виктор Павлович отойдёт чуть дальше, негромко шепчет.

— Давай на желание сыграем, раз ты такая уверенная?

— Что? — хмурюсь. Заманчиво, конечно. Выиграть и пожелать, чтобы он ко мне больше не приставал! И, вообще, держался подальше…

— На желание, — повторяют парень. — Выиграю я — ты исполнишь моё желание. Выиграешь ты — я исполню твоё!

Закусываю губы, идя молча.

— Пфф, — усмехается Плохиш. — Я-то думал, ты профессионал! А как дошло до дела, оказывается, ты в себе не уверена? Ты ракетку-то знаешь, как в руках держать?

— Знаю! — снова несдержанно рявкаю.

Как же он бесит! Знаю, что не следует поддаваться на его провокации, но… родители с детства подогревали во мне азарт быть во всём первой. Я и на чемпионатах выступала не раз… Папа всегда ждал домой только золотые медали…

— Ладно, Оленёнок. Бояться более сильного противника не стыдно, — покровительственно усмехается он, а у меня внутри всё так и переворачивается от его слов.

Проходим в зал, и я первой хватаю лежащую на полке ракетку.

— Я тебя не боюсь! — прищуриваюсь, глядя в его наглые глаза цвета кофе. — Будем играть на желание, если тебе этого так хочется!

— И какое же у тебя желание, Оленёнок? — губы Плохиша приоткрываются, и он нарочито медленно проводит кончиком языка по верхней. Вот козлина! Думает, я опять попрошу его сделать мне… ЭТО?!

— Никогда тебя больше не видеть! — отрывисто шепчу, разворачиваясь к нему спиной.

— По местам! — командует тренер.

Достаёт секундомер и теннисный мячик.

— Первый гейм начинается!