Шрифт:
Закладка:
Пригнав стадо, ребята побежали через поля в рощу Алка у озера Каралишкяй, до которой было версты три. Долго искали они камень Валюлиса — облазили все кусты, заглядывали под каждую орешину,— наконец нашли. Камень был большой, величиной с добрую деревенскую баню. С одного его бока откололись две глыбы и валялись тут же. Камень лежал в кустарнике. Он весь оброс мхом. Ребята стали торопливо отдирать мох.
— Вот и крест! — закричал Владас, увидев на камне, на очищенном от мха месте, высеченный крест. — Ила правду говорил! Но крест какой-то чудной, и в высоту и в ширину одинаковый... Тут еще и знаки есть!
К Владасу присоединился Пятрас, и теперь они отдирали мох с этого места. Вскоре оба увидели, что рядом с крестом высечены солнце с расходящимися лучами и луна.
— Что они обозначают? — спросил Пятрас. — Кто их высек? И зачем?
Но ни сам он, ни Владас не могли ответить на этот вопрос. Их любопытство разгорелось.
— Может, еще какие-нибудь знаки есть? — сказал Пятрас.
И они опять стали соскабливать мох.
— А вот и подкова! — закричал Пятрас, увидев высеченный на камне полукруг, но, вглядевшись в него, понял, что ошибся. — Это не подкова, а лук, тут же и стрела высечена, — сказал он Владасу.
— Значит, это не подкова?.. — огорченно протянул Владас.
— Нет, настоящий лук со стрелой! — подтвердил Пятрас.
— Так, может, здесь и никакого клада нет? Ила говорил, что на камне обязательно должна быть подкова.
— Может, она где-нибудь в другом месте? Давай поищем!
Отдирая мох, они увидели еще какие-то непонятные знаки. Долго рассматривали они эти знаки, однако разгадать их было очень трудно.
— Вот тут как будто человек нарисован, — сказал Пятрас, обводя пальцем контур изображения. — Вот голова, руки, ноги. Здесь какая-то птица, а здесь...
’— На что нам птицы и люди? Подкову нужно найти! — не терпелось Владасу.
Долго еще трудились ребята. Весь камень очистили, подолгу рассматривали все углубления, все царапины, но подковы так и не нашли.
— Наверно, и клада под этим камнем никакого нет!—усомнился Владас.
— А может, люди приняли лук за подкову и как раз здесь зарыли клад!—уверял своего друга Пятрас.
— Ну что ж, возьмем с собой камешки, три дня будем молчать, а потом придем за деньгами, — предложил Владас.
Ребята стали искать под Валюлисом маленькие камешки. Раскидывая твердую землю, Пятрас наткнулся на красивый каменный топорик. Это был настоящий топорик: гладкий, с дырой для топорища.
— Посмотри, Владас, какой я нашел красивый топорик!— похвастался Пятрас.
— Это не топорик, а стрела Перкунаса. Помнишь, Ила рассказывал, что Перкунас метал стрелы в бесенка, когда тот сидел на камне?
— Возьму топорик, отцу покажу, — сказал Пятрас и спрятал топорик в карман.
Мальчики нашли по маленькому камешку. Они взяли их с собой и заторопились домой, договорившись, что завтра утром положат их в рот и будут молчать три дня.
Проснувшись на следующее утро, Пятрас засунул камешек в рот, молча позавтракал и сразу же ушел из дома, боясь, как бы отец или мать не заговорили с ним.
Но тут Пятраса, на его несчастье, увидели городские ребята. Они побежали прямо к нему, и Пятрас, не раздумывая, свернул на дорогу, ведущую в поле. Ребята бросились за ним вдогонку. Куда деваться? Поблизости были кусты, а там, дальше, — заросли Явры. Вот где он спрячется! Но мальчишки не отставали. Пятрас чуть не задохнулся, пока добежал до кустов. С трудом удерживая во рту камешек, он полез в самую гущу кустов. Ребята долго кричали ему, но Пятрас не отозвался. Наконец ребята перестали звать его и разошлись. До самого вечера Пятрас просидел в кустах. Вернувшись домой, он молча поужинал и улегся спать.
На другой день Пятрас решил остаться дома. Он устроился в уголке с книгой в руках, но никак не мог сосредоточиться. Теплый солнечный день так и манил его на волю, и читать книгу было очень скучно. Время тянулось страшно медленно. Наконец-то подали обедать. Все сели за стол.
— Почему ты молчишь, как на похоронах? Что случилось, Пятрас, почему я не слышу твоего голоса уже второй день? Здоров ли ты? Может быть, у тебя что-нибудь болит? — прервал тишину отец.
Пятрас уже хотел было что-то ответить, но вовремя спохватился, положил в рот кусок мяса и отрицательно покачал головой. А тут заговорила мать и отвлекла внимание отца.
Пятрас высидел дома до вечера. Так благополучно кончился второй день.
На третий день погода опять была чудесная, и Пятрас решил уйти куда-нибудь подальше в поле. Нашел спокойное местечко и лег на траву понежиться на солнышке. Перевертывался с боку на бок, что-то обдумывал, мечтал и наконец уснул, пригретый ласковыми горячими лучами. Проснулся Пятрас, когда солнце уже клонилось к закату. Дома его, наверно, давно ждут обедать. А ему и так частенько попадает от матери за то, что опаздывает, к тому же и есть хочется. Не раздумывая долго, Пятрас вскочил и побежал домой. Около самого дома он вдруг спохватился: «А где же камешек?» Поводил языком во рту — пусто. Наверно, когда спал, камешек вывалился. У Пятраса даже слезы выступили на глазах: так долго продержал камешек во рту, столько выстрадал — и на тебе, так глупо потерять его! И ничего не поделаешь, второй раз уже не возьмешь камешек — вторым камешком не снимешь заклятья с сокровищ Валюлиса...
Нелегко было и Владасу. На пастбище частенько случалось так, что какая-нибудь корова или коза отобьется от стада и забредет в поле десятинника. Тогда пастухи зовут их — и скотина слушается, идет назад. А Владас не мог кричать, пришлось ему весь день бегать за скотиной, которая так и норовила забраться в посевы.
К вечеру он из сил выбился, едва на ногах держался, но молчал. На другой день — опять та же беготня, а тут еще и пастухи стали донимать: не понимали они, почему Вла-дас такой чудной стал, все молчит да молчит. Изо всех сил старались они разговорить его: спрашивали о чем-нибудь, смеялись, дразнили, подшучивали над ним. Но Владас делал вид, что ему все нипочем. И весь третий день он промолчал, хотя
