что это самый простой способ. Лучше улизнуть до того, как все проснутся, чем продолжать этот фарс с гриппом. Она все равно не могла снова заснуть. И сейчас ей мешала не только ломка. Как спать, зная, что Фрэнк снова убил?

Она уже купила билет, используя телефон, и нашла станцию недалеко от дома родителей Дэна.

Он приподнялся на локте.

– Ты не навещала свою маму… сколько? Год? – Он прищурился, глядя на нее. – Что происходит?

Скажи правду. Она опустила глаза.

– Это видео.

Он не поверил ей вчера, и она не ждала, что он поверит сейчас. Она ожидала, что он сочтет это недостойным внимания, будет разочарован, но вместо этого он взял ее ладонь и прижал к своей груди. Он смотрел на нее с нежностью.

– Я все понимаю, Майя. Понимаю, почему ты расстроена.

– Правда?

– Конечно. Два человека упали замертво рядом с этим парнем. Это чертовски жутко. Когда ты впервые рассказала мне об этом, мои инстинкты кричали, что существует логическое объяснение, просто чтобы это казалось менее пугающим.

Ее глаза защипало от облегчения. Он действительно поверил ей.

– Спасибо тебе… – прошептала она и прислонилась головой к его голове, закрыв глаза, переполненная благодарностью. Она рассказала ему о своем плане: – Я не так много обнаружила в Интернете, поэтому решила сходить в закусочную. Поговорить с кем-нибудь, кто был там, когда умерла Кристина, возможно, камера что-то пропустила. Я попробую пообщаться и с ее коллегами в музее – они могут быть в курсе ее отношений с Фрэнком.

Майя могла бы продолжить, но брови Дэна поползли вверх. Он явно это не одобрял.

– Если я его не остановлю, – проговорила она, – он просто продолжит это делать.

– Делать что? Мне жаль, но я все еще не понимаю, что, по-твоему, он сделал.

Майя сникла. Она неправильно поняла Дэна, который, как оказалось, так и не поверил ей, а просто пытался поддержать.

– Я тоже не знаю, – ответила она. – Это-то мне и нужно выяснить. И иметь доказательства, чтобы я могла обратиться в полицию.

– Я волнуюсь, Майя.

– Что бы ты сделал, – спросила она, – если бы кто-то убил Шона?

Шон был его самым близким другом, страстным скалолазом, и никак невозможно было бы представить его убитым кем-то.

– Я скажу тебе, чего бы я не стал делать, – ответил Дэн. – Я бы не пошел в полицию, не стал бы основываться ни на том, что ты мне рассказала, ни на том, что мы увидели на той записи.

Голова Майи раскалывалась от вина и горечи.

– Ладно, как ты считаешь, что произошло?

Дэн на мгновение задумался. Столкнувшись с необъяснимой смертью, каждый выдвигает свою теорию, поскольку стремиться разобраться. Он много думал об этом со вчерашнего дня, когда она рассказала ему, и пришел к выводу, что Кристина, скорее всего, стала жертвой передозировки. В статье Berkshire Eagle говорилось, что ее смерть «не рассматривалась как подозрительная», что означало отсутствие доказательства совершения преступления.

Не исключалось – и это казалось Дэну наиболее вероятным – что Кристину постигла участь многих молодых людей в таких городах, как Питтсфилд. У тамошних экстравагантных жителей были весьма популярны тяжелые препараты. Это объясняло выражение ее лица. Она была не первой, кто отключился на публике: на каждой заправке, в баре и общественном туалете в этой части штата вывешены таблички с инструкцией, что делать, если кто-то перебрал с дозой. А полиция возила наркан.

Он признавал странным совпадение, что и Кристина, и Обри умерли, находясь в компании Фрэнка. Бесспорно, это жутко – но смерть Обри хотя и представляла собой редкий случай, тоже не вызывала подозрений. Мнение Дэна – изложенное, как показалось Майе, так, словно она была присяжным заседателем, – состояло в том, что ей следует сдать билет, полежать несколько дней, справиться с желудочной болезнью и позаботиться о себе.

Сейчас было самое подходящее время признаться, что у нее не было проблем с желудком, что она слишком много выпила, чтобы как-то заменить закончившиеся таблетки, о которых он не знал. Но Майе важно было успеть на автобус. И последнее, что ей было нужно, это чтобы Дэн усомнился в ее психическом здоровье.

– Если Фрэнк не опасен, – проговорила она, – что плохого в том, что я поеду туда на некоторое время? Увижусь с мамой. Я возьму больничный. Я за целый год не брала его ни разу.

Дэн сделал печальное лицо.

И она вспомнила о собаке. На следующий день после того, как Дэн сдаст выпускные экзамены, у них был запланирован поход за питомцем в приют для бездомных животных. Они с нетерпением ждали этого, неделями, часами обсуждая имена. Как Майя могла забыть? Ее плечи поникли.

– Я знаю, что сейчас неподходящее время, – признала она, – но мне очень нужна эта поездка. Я должна вернуться, как раз чтобы успеть в приют.

Дэн вздохнул.

Она взглянула на часы. 6:23 утра.

– Береги себя, – произнес он с такой покорностью в голосе, что ей стало больно. Она сдерживала слезы ровно настолько, чтобы поцеловать его на прощание.

* * *

Начальник Майи отнесся с пониманием, когда она сообщила, что заболела. В конце концов, она проработала в садовом центре три года и хорошо справлялась как с растениями, так и с покупателями. Ей бы нравилась эта работа, если бы достаточно платили и у нее имелась страховка, но как бы то ни было, босс был единственным человеком, которому можно было спокойно лгать. Она проверила свой банковский баланс и обнаружила, что может позволить себе пропустить три рабочих дня, а то и четыре, если будет экономной.

Все два часа поездки на автобусе Майя провела, уткнувшись в свой телефон, ища Фрэнка в Интернете. Она то и дело пила воду из бутылки, купленной на вокзале, похмелье было в самом разгаре, желудок скручивало каждый раз, когда водитель тормозил, жилка под ее левым глазом дергалась. Фрэнк каким-то образом умудрился не оставить никакого цифрового следа.

В последний раз она встречала его, когда умерла Обри. Это было позже в тот же день, Майя как раз выходила из полицейского участка после четырехчасового допроса. Фрэнка отпустили раньше, чем ее – она заметила его на стоянке, когда он садился в свою машину. Он был свободен. Майя застыла в ужасе. Ее мать, которая шла рядом, спросила, что случилось, но Фрэнк уже уехал к тому времени, как Майя обрела дар речи. И по сей день Бренда его не видела.

Для нее он существовал как объект бредовой одержимости ее дочери, человеческая версия Силвер-Лейк. Но для Майи он был