Например, Жорж Санд считала, что в жизни есть только одно счастье – любить и быть любимым. На всякий случай напомню настоящее имя этой французской писательницы, в замужестве баронессы Дюдеван, – Аврора Люсиль Дюпен.

А вот не нуждающаяся в представлениях Мэрилин Монро беспечно-прозорливо подарила многочисленным поклонникам фразу: «Я знаю, что никогда не буду счастливой, но я знаю, что могу быть веселой!»

«Так, хватит нарезать круги, как акула вокруг беспечного Аквамена, – перебивает тут мою пространственную речь внутренний голос. – Давай уже конкретное определение счастья».

Друзья мои, ну уж вы-то уже понимаете, что лично мое определение, как, надеюсь и настаиваю, и новорожденное определение каждого из вас после этого урока, является сугубо личным, а значит, вовсе не общим для всех.

Ну а дабы убедиться в этом без сомнений, экивоков и эквивокаций (то есть подмен понятий, двусмыслиц), давайте воспользуемся моим профессиональным навыком путешествий не только в пространстве, но и во времени и вновь посмотрим, а что же по этому поводу говорят умы, в отличие от нас, великие.

Вовремя мы наведались. Сам Лев Николаевич Толстой будто встречает нас фразой: «Счастье есть удовольствие без раскаяния».

«Да, но то, что достаточно для нашего счастья, часто недостаточно для нашего удовольствия», – смело оппонирует ему кинорежиссер Жак Деваль.

«А я думаю, – это уже Иоганн Гете, – человек живет настоящей жизнью, если счастлив чужим счастьем».

«Чужим? – по-английски сдержанно вскидывает бровь Джейн Остин. – Порой за счастье нужно бороться даже с самим собой».

«Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни! – звеня то ли шпорами, то ли стальным характером, воскликнул бравый гусар Денис Васильевич Давыдов. – Надо, чтобы что-нибудь ворочало душу и жгло воображение».

«А может, – робко закрадывается в иной непрогретый аналитической деятельностью мозг первая в этом году самозародившаяся мысль, – счастье – это отсутствие несчастий?»

«Ну уж нет! Безмятежность не оставляет памятных шрамов. Мирное время ничему не учит», – раздался решительный голос на этот раз уже с террасы нашего разбуженного мозга.

«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!» – тут же узнаем знакомые со школьной скамьи строчки Федора Ивановича Тютчева.

«Бояться горя – счастия не знать», – вторит ему Гете.

«Да-да, – развивает этот тезис Фрэнсис Бэкон. – Процветание раскрывает наши пороки, а бедствия – наши добродетели».

«Я знаю в жизни только два действительных несчастья, – вновь заговорил Лев Николаевич. – Это угрызения совести и болезнь».

«По поводу совести соглашусь с графом, – подключается к беседе Цицерон. – Преступные желания – верх несчастья…»

Что ж, друзья мои, вот такие размышления о счастье и несчастье мы с вами услышали. Можно и должно, что я, кстати, настоятельно вам рекомендую, посещая библиотеки, бесконечно слушать глазами и сердцем строки, вышедшие из-под пера людей думающих. По факту думающих и за тех, кто не имеет такого навыка и по сей день.

Но нам, как людям думающим или лишь натуженно осваивающим эту непростую практику, наконец необходимо и самим крепко поразмышлять на эту полную парадоксально полярных суждений тему.

Ведь действительно, увы, порой случается, что счастье одних нередко зиждется на несчастье других; не будь поверженных, не было бы и вознесенных.

А еще, как периодически иллюстрирует нам жизнь, тяготы и лишения способны стойко перенести сотни людей, а вот перенести сытое благополучие, беду сверхбезбедности и при этом быть счастливым человеком – светлым, честным и добросердечным – могут лишь единицы.

Вот и по мнению Стендаля: «Человек живет на земле не для того, чтобы стать богатым, но для того, чтобы стать счастливым».

Ведь обладать всякого рода благами – еще вовсе не означает поймать за бороду бога. Получать от полноты возможностей подлинный рост, использовать обретенные степени свободы для значимых свершений – может быть, в этом состоит счастье? Ведь, к счастью, есть и те, кто считает, что из всех даров мира остается только доброе имя, и несчастен тот, кто не оставит даже этого.

Кстати, в этом соглашается со мной и автор толкового словаря Самюэль Джонсон, считая, что «самый счастливый образ жизни – тот, который представляет нам больше возможностей завоевать уважение к самому себе».

Кстати, и по мнению Ларошфуко, тот, кто не нравится никому, куда менее несчастен, чем тот, кому никто и ничего не нравится.

Да уж. Нельзя не согласиться, что ни воздержание, ни излишества не наделяют никого ни счастьем, ни несчастьем автоматически. В анналах высказываний великих даже зиждется мысль о том, что счастье заключено в том, чтобы хотеть то, что у тебя УЖЕ есть.

Так пользуйтесь этим, но не злоупотребляйте – таково одно из правил мудрости.

И тогда мир, который вы строите для себя и в котором отныне начинаете жить, будет ясен и понятен любому и поэтому так привлекателен и для всех. И каждому, кто станет соприкасаться с вашим миром, вы предложите обретенные вами универсальные ключи, используя которые человек так же и тоже начнет строить свою судьбу, наполняя ее осознанным пониманием счастья.

Ваш опыт и зримый пример личной трансформации станет вселять и в других веру в свои возможности на их пути к новым возможностям, положительным переменам, необходимым знаниям – возрождая в душе красочный мир детства и острую жажду полнокровной жизни.

И еще один из выводов из всего услышанного, от всего прочтенного нами у классиков мы можем сделать без доли сомнений. Если появились, определились нами же в нашей жизни неизменные ценности, то, значит, и наши цели отныне наполнены уверенными смыслами. А зная и помня о наших целях, мы уверенно и последовательно движемся к ним день ото дня, час от часа. Ну и, наконец, что, как не осуществление непременно своих заветных целей, делает нашу судьбу осмысленной, должной, желанной и яркой, наполняя ее впредь заслуженным счастьем.

А жаловаться и сетовать на трудности жизни могут только те, кто не осознает, что он лишь тратит на этот скулеж силы и время. Ведь жизнь хороша уже в силу того, что так быстротечна. И если уж нам не всегда или не всем удается прожить за свою одноразовую жизнь несколько жизней, то уж совершенно точно в наших силах раздвинуть края, горизонты и полюса этой одной, с непременно уникальной судьбой. Судьбой, автором и главным героем которой являемся лично мы, а не набор случайных людей и обстоятельств.

И не забывайте и не ленитесь, друзья мои, делать путевые записи, зарисовки и выводы во время своего путешествия по своей судьбе. Ибо не все повороты пути вмещает в себя память, а наши маршруты по карте жизни бывают сложны