Шрифт:
Закладка:
Плач стих.
Удивлённый малыш спросил:
— А ты кто?
— Кто я? Я ПРИЗРАК!
— АААААААААА!!!!!!!!!!!!!!! ПРИЗРАК УХОДИ! Я ГОЛЫЙ. Я КАКАЮ.
Сейчас ему уже лет 30-ать, наверное, а в потаённом уголке его души зудящей занозой сидит страшная тайна из детства, которой он не находит объяснения и …боится темноты.
А ещё был случай, примерно в то же время и тоже на Избирателей: какой-то мальчик долго и протяжно кричал с улицы: — МАМА!..……… МАМА!..…………МАМА!..……..МАМА!
Минут пять, наверное. Аж утомил.
Тогда я высунулся в форточку и во всю силу своих лёгких проорал:
— ЧТОООООООООООООООООООО????!!!!
Мальчик заткнулся. Совсем.
А ещё был случай (давно-давно): поговорил я с кем-то по городскому телефону, с той стороны положили трубку, но связь почему-то не разорвалась. Вместо этого я оказался приглушённо соединён с парнем и девушкой, которые общались меж собой. И тогда я превратился в УХО, стараясь услышать и запомнить ВСЁ. Но ничего полезного или криминального там не было. Так. Обычный трёп. Молодой человек стесняется признаться, что хочет ЕЁ, а ОНА кокетничает и всеми силами пытается разговорить ЕГО на те самые слова, которые давно уже ждёт от НЕГО, но… Разговор плавно (и безрезультатно) близился к концу. Молодые люди договорились встретиться завтра у памятника Ельцину и стали прощаться. Тут подал голос я и попросил пока не уходить, после чего задал им уточняющие вопросы по моментам из самого начала услышанной мною беседы. Трубку сразу же бросили.
Предполагаю, что так я стал персонажем очередной легенды про сотрудников КГБ, которые прослушивают все-все телефонные линии, и всё-всё записывают в журнал.:-)
The Birds
Истории про птиц
В середине 90-х был случай: подхожу к дому (подъезд стандартной железобетонной 9-ти этажки 1987-го года постройки) и вижу, что под дверью сидит наш кот Барсик. Нагулялся.
Я открыл дверь, запустил его, мы пошли к лифту, и тут замечаю на площадке воробья. То ли крыло у него было сломано, то ли лапка. К людям зашёл погреться, глупышка.
А Барсик! Что с ним стало!
Шерсть вздыбилась, взгляд стал диким, он бросился и в один момент сожрал воробья, хоть я и пытался того защитить.
После этого подумал: — Ничего себе! С виду милый домашний котик, а по факту настоящий хищный зверь!
Нечто подобное было и с коллегой. Он в детстве в деревне задружился с гусём. Ну прям “не разлей вода” с ним были.
Игрались, обнимались, купались, как-то даже разговаривали, причём, понимали друг-друга.
А потом этого гуся прямо при нём зарубили. После чего он лет 10 курицу не ел, а утку и до сих пор не ест.
Пока писал, вспомнил, как однажды после обеда к нам в отдел зашёл взъерошенный Заместитель директора и пожаловался, что он сейчас шёл по Толмачёва, и там ему прямо в рот залетел голубь.
Всей головой влетел. Грязный, вонючий. Тьфу, короче.
Все у нас деликатно промолчали (ибо тот Зам премии распределял), но на самом деле каждый переживал только о том, что не видел этого сам, и что никакая камера не записала этот момент, чтобы им поделиться.
Аркадий Глазырин-Уральский26 апреля 2020 г. Москва, Измайлово, Самоизоляция.
Морфий
Ситком
Прочитал на днях «Морфий» Булгакова и вдруг понял, что у меня, оказывается, нет совершенно никаких проблем (ИФНС и карантин по коронавирусу это всё мелкие трудности, так, пустяк, приключения, “развлекуха”).
— Уважаемые дети!
В своих рассказах я иногда упоминал гашиш, кокаин и мескалин в режиме «Ха-ха-ха! Как смешно!».
Однако на самом деле всё это выглядит весело лишь со стороны. Изнутри же это одна большая тёмная задница без какого-либо просвета вдали, без варианта выйти из игры. Туда есть только вход. А выхода нет. Ни у кого.
Я за всю жизнь не попробовал никаких наркотических веществ, ни разу, не отведал даже марихуаны и грибочков в Амстердаме, Хургаде, Шарме или на Гоа. Хотя был там совершенно один, и никто меня не контролировал. Почему?
(Простите, вспомнилось: в Хургаде в Старом городе в ночи подъехали ко мне два араба на скутере и предложили гашиш.
— Гашишь? А как же Аллах? Как же Рамадан? — спросил я и уверенно добавил:
— Гашишь харам!
Тот что сидел сзади, махнул на меня рукой, и арабы уехали).
…Давным давно, году так в 1978-ом, какой-то папин коллега, похожий на молодого Путина, поговорил со мной, пацаном “по-душам” на территории воинской части в Штеттине, где на входе справа старый железобетонный дот.
Он рассказал, что через некоторое время иностранцы мне тут предложат попробовать наркотики. Бесплатно.
А наркотики это такая штука, которая не может не понравится. Это лучше всего того, что ты когда-либо пробовал до этого. Варианта, что они тебе не понравятся не существует. Понравятся однозначно! Они всем нравятся.
Попробовав их один раз, ты уже не сможешь от них отказаться. Никто этого не может. Никакой человек, даже самый-самый сильный, не сможет отказаться от этого удовольствия. Это просто сказочное блаженство! А ты маленький, так что тем более не сможешь. Все попробовавшие, всегда пробуют ещё. И ещё. И ещё. Им дают бесплатно ещё несколько раз, а затем требуют деньги. Дальше уже всё за деньги. И все всегда платят и платят дальше.
Единственный вариант избежать попадания в эту западню — не пробовать вообще ни разу.
Было это ещё в 1978-ом году, когда в СССР даже не знали такого слова как “наркотики”…
«Как меня чуть врачи не погубили»
ХэппиЭнд. Разговоры мужчин на рыбалке
Продолжение беседы мужчин, рассказывает четвёртый:
— Поделюсь историей про своё чудесное спасение. Один раз мне дико повезло. Десять лет назад у меня на ноге со внутренней стороны колена боль появилась. Три дня болело. Странно! Не было раньше такого. Поехал к врачу. Та осмотрела и говорит:
— Нуу… Это у Вас защемление нерва. Само пройдёт!
Вышел, иду к лестнице, и тут мне Бог послал Заведующую отделением. Она проходила мимо, увидела меня и говорит:
— Что это с вами такое? Что с ногой?
— Да, ерунда, защемление нерва.
— А ну-ка пойдёмте со мной…
Пошли, “просветили”, а там тромб! Он три дня поднимался, и боль перемещалась. К счастью, успели поймать. Срочно прооперировали, вытащили. А
