треть урожаев. Вызывают два основных эффекта: а) абсолютную неустойчивость зерновых к засухе, б) абсолютную неустойчивость к морозам и к возвратным заморозкам. Если стерня долго не разлагается, инфекция накапливается из года в год. Накопилась – дождалась совпадения нужных условий – и забрала сразу половину урожая.

В основе инфекции – трансгенный мутант льдообразующей бактерии Pseudomonas syringae, иначе – сиреневая псевдомонада, она же – возбудитель базального бактериоза. Выпущена на волю в США в конце 80-х с целью подавить вредный дикий вид. Подавлять не стала – стала с ним сотрудничать, создав популяцию намного опаснее исходных форм. Выделяет особый белок АКВ+, который повышает температуру замерзания воды в растении с -9 °C до -2-4 °C, и юные зерновые страдают даже от небольшого заморозка. Другой белок той же бактерии токсичен – тормозит обменные процессы, замедляет кущение и развитие вторичных корней, вызывает быстрое старение. Такие растения не сопротивляются засухе.

Видя такую «халяву», к бактерии присоединяются новые штаммы грибов, в основном из рода фузариум. Их свойства также изменились в сторону коварства и разнообразия. Появилась на зерновых колосовых новая вредоносная раса Fusarium moniliforme, закупоривающая сосуды за три недели до полного налива зерна. Внешне наливалось 55 ц, но прошли дожди – и к уборке осталось на треть меньше, а иногда всего половина. Характерный признак закупорки сосудов – появление игольчато скрученных листьев (рис. 8 и 9). Зерно выходит щупловатое, с невысокой клейковиной. В основном это – 4 и 5 класс, да ещё заражённый микотоксинами.

РИС. 8

Стал на голову опаснее и фузариоз колоса.

Вот почему качество нашего зерна падает из года в год. В 2016-м в нашем рекордном урожае пшеницы оказалось всего 15 % зерна 3 класса – всё остальное фуражное. 2 класса – ноль, впервые. Пищевики снизили стандарт для выпечки. А это уже не проблема – катастрофа!

Современный биопрепарат обязан учитывать это всё.

Во-первых, его микробы должны подавлять как грибной, так и бактериальный компонент смешанной инфекции. Во-вторых, он обязан охватывать весь видовой состав патогенов. Определить его очень сложно, но во ВНИИ фитопатологии это умеют. В-третьих, он обязан быстро разлагать стерню, разуплотнять почву, фиксировать азот и помогать питанию растений. Всё это может делать только многовидовой биопрепарат.

РИС. 9

Возможности его создать нашлись у классических микробиологов. В содружестве с украинскими и белорусскими учеными к осени 2010-го было создано три стабильных препарата, содержащих до 15 разных видов полезных микробов и эффективных по всем направлениям.

Сегодня я считаю самыми эффективными СТИМИКСЫ® и ФИТОСТИМЫ® – препараты разного назначения, созданные по инициативе А.Г. Харченко в ГК «Биоцентр». Они быстро «съедают» солому даже при недостатке влаги; в них есть как прямые антагонисты патогенных бактерий, так и микробы-заместители – их конкуренты в эконише. Есть и микробные консорциумы, разуплотняющие почву, мобилизующие калий и фосфор, помогающие корням. То, что я видел, убеждает: с такими микробными «заквасками» фермеры без проблем могут переходить на прямой посев (ноу-тилл) или на минимальные обработки, не теряя урожай, а прибавляя и удешевляя его.

Новое поколение «эм»

Покажи мне твоих микробов, и я скажу, кто ты.

Каким бы чудесным ни был биопрепарат, продвигать его сейчас – каторжный труд. Знаете, почему к биопрепаратам нет доверия? Во-первых, за последние двадцать лет нашим микробиологам так и не удалось создать ни одного более чем двухвидового промышленного биопрепарата. Во-вторых, продвигатели «ЭМ-культур» наследили: заявляют «до 86 видов», а сами шарахаются от серьёзных микробиологов. Это понятно: те начинают проверять препараты из магазинов – а в них зачастую только дрожжи и молочнокислые бактерии. В результате такой коммерческой чехарды в сложные микробные препараты уже не верят ни сами учёные, ни агрономы.

Но время находит новые подходы – была бы новая цель. Вот она: сложный препарат, дающий сразу все нужные эффекты, и способный устойчиво существовать как система. И при этом дешёвый. Никто не верил, что такое возможно. Пришлось соединить несоединимое – практическую агрономию с классической микробиологией.

Понадобились более эффективные среды, лучшие способы стабилизации, более глубокое понимание биохимии и микробного сожительства.

За несколько лет удалось подобрать синтрофные (буквально: «совместно питаюсь») ассоциации и найти для них уникальную среду. Основной набор видов был усилен несколькими видами бактерий, поедающих целлюлозу и лигнин, грибами и актиномицетами – антагонистами патогенной микрофлоры, азотофиксаторами, фосфомобилизующими бактериями, бактерией против заморозков, стимулирующими видами, санирующими бактериями.

Консорциум остаётся стабильным и хранится в жидкой среде по гарантии год, а на практике – до двух лет. Он многофункционален. И теперь его можно усиливать разными активными штаммами, как конструктор – что, собственно, в «Биоцентре» и делают: подбирают микробов под конкретную задачу. Сейчас ситуация в почвах меняется чуть не каждые три-пять лет, и возможность «уточнять» свойства препаратов – настоящий прорыв.

Разные препараты вносятся тремя способами: на семена – сразу дать сильную ризосферу; на вегетирующие растения – стимулировать и защитить; на пожнивные остатки в момент их лущения – быстро разложить солому и подавить инфекции. Технологию с ними легко вписать в бюджет гектара. Деньги экономятся сразу: во-первых, не надо отдельно гнать опрыскиватель – препараты совместимы со всеми пестицидами, кроме медьсодержащих и антибиотиков. Да и сами стимиксы не дороги. Во-вторых, биологически разрыхляя почву, препараты экономят ещё до 15 % горючего, чем уже окупают себя. В-третьих – прибавка урожая.

Препараты испытываются с 2009 года в хозяйствах Ставрополья, Кубани, Ростовской, Воронежской и Саратовской областей, на Урале. Эффект тем ярче, чем полнее они применяются.

Недавно я видел результат такой биологизации, побывав в хозяйстве Сергея Мернова под Ессентуками. Поле картошки, от которой просто прёт здоровьем и энергией (рис. 10). Вкус – будто со сливочным маслом