Шрифт:
Закладка:
– О, привет! Ты новая соседка Мейрид по офису? Изабель? – спросила она. У нее был легкий шотландский акцент. – Меня зовут Дэнни. – Женщина протянула мне руку, хватка ее была необычайно сильной. – Играешь в шинти?
– Шинти? Что это?
– Что это? – передразнила она, пытаясь имитировать американский акцент. – Шинти – самая чудесная полевая игра в мире, вот что это. У нас лучшая команда, мы даже даем турне по Шотландии. Хочешь присоединиться? – В этот момент я поняла, где видела Дэнни. Именно она говорила с Люком на ступеньках библиотеки.
– Не знаю, Дэнни. Я уже посещаю занятия по гольфу. Но… спасибо.
– Жаль, что ты не с нами. – Она подошла к книжному шкафу и достала папку: – Тогда я пошла.
Дверь за ней захлопнулась. Мейрид снова уставилась в экран.
– Приятно было повидаться, Мейрид, – обратилась к ней. И не дожидаясь ответа, который, как я знала, не последует, вышла из кабинета, который должен был стать моим.
Глава седьмая
Перед стойкой выдачи библиотеки стояла Роза – она возвращала книгу. Сегодня она была одета в черный кашемировый свитер, темные джинсы, перчатки без пальцев и тяжелые армейские ботинки.
– Роза! – громко позвала я. Она резко обернулась, шагнула вперед, протянув руки, и крепко обняла меня.
– Пойдем со мной. – Роза взяла меня за руку и повела в комнату, где мы встречались раньше. Она прибавила в весе, и ее лицо казалось круглее, чем раньше. Роза придвинула стул и села: – Как твои дела? Извини, что за последнюю неделю почти не писала. Ты должна все мне рассказать, только сначала… У тебя есть пара минут, чтобы послушать краткий обзор? Я немного в шоке: они назначили мое выступление на следующий месяц. Я все думала о том, что ты сказала о Терезе Дю Монтур и ее браке с Федерико Фальконе. Так много точек соприкосновения.
– Я вся внимание.
– Так вот. Многое тебе и так известно…
– Роза, все хорошо, выдохни, – сказала я, – и просто начни. Не нужно редактировать на ходу. Я слушаю.
– Ты самая лучшая. – Она, вроде, немного расслабилась. – В шестнадцатом веке Фальконе были ткачами и торговцами текстилем в Генуе. Ты знаешь, что джинсы появились в Генуе? И название получили в честь этого города. Только тогда их шили из парусины.
Семья Фальконе не принадлежала к высшей знати, но они жаждали войти в высшие круги общества. К сожалению, моя ветвь семьи отдалилась от генуэзских корней, потому что они участвовали в восстании для свержения дожа Андреа Дориа. И вынуждены были бежать во Францию.
Отец семейства, Джованбаттиста, увез жену и детей во Францию в 1557 году. Старший сын умер, Федерико был вторым по старшинству ребенком в семье. Следом за ним шли дочери, Джулия и Элизабетта, самым младшим ребенком в семье был Пьеро, который в дальнейшем стал епископом. Овдовев, Джованбаттиста женился во второй раз, и у него родился сын Томмазо. Екатерина Медичи пригласила ко двору всю семью Фальконе и пожаловала им титулы и должности.
Сейчас нас волнуют только Федерико и Томмазо. И конечно же Екатерина – она связующая нить. По поручению Екатерины Медичи Федерико и Томмазо Фальконе отправились в Америку, потому что Франция была заинтересована в развитии торгового пути с Бразилией. Кроме этого Федерико служил неофициальным советником для трех сыновей Екатерины, которые стали последними королями Франции из династии Валуа.
Роза перевела дух и спросила:
– Есть вопросы на данный момент?
– Они сохранили верность итальянским корням или говорили по-французски?
– Хороший вопрос. Семья разделилась. Или, может быть, они просто играли за обе стороны против середины. Фальконе были меценатами. Кроме того, у Федерико был кабинет диковинок природных чудес, которые он находил во время путешествий, и драгоценных камней, включая уникальный изумруд. Еще я нашла информацию о заговоре с целью покушения на убийство. И все это лишь иголка в стоге сена данных, которые я обнаружила в архивах. – Роза сделала паузу, наблюдая за моей реакцией.
– И кто же был целью покушения?
– Уже заинтригована, Изабель?
– Определенно.
– Это забавно. Иногда я не могу поверить своей удаче. Тема, которую я выбрала, изобилует богатой и интересной документацией, но при этом другие историки упустили ее из виду.
– Звучит здорово, – восхитилась я.
– Божечки, прости, меня опять понесло! Я могла бы говорить о Фальконе часами, и иногда меня переполняет излишний восторг. Если подумать, то эта тема во много стала вызовом для меня. – Роза откинула волосы назад, заправив прядь за ухо. – А как твои исследования, Изабель? Как продвигаются дела? Должно быть, ты чувствуешь себя потерянной? Это чувство испытывают почти все докторанты.
– Спасибо за заботу, я ценю ее. Полагаю, исследования продвигаются нормально.
– Точно? Ты выслушала меня, теперь мой черед. Я умею слушать.
– Спасибо, Роза. Сейчас я кое над чем работаю и обязательно дам знать, когда будет чем поделиться.
– Отлично. – Она посмотрела на часы. – Тогда созвонимся позже.
Положив руку на живот, Роза поднялась, поцеловала меня в щеку и выпорхнула из комнаты, не дожидаясь ответа. За ней тянулся шлейф аромата ее цветочных духов.
Вместо того чтобы вернуться к своему месту, я подошла к окну – понаблюдать за тем, как солнце медленно тонет в море. Взгляд невольно скользнул по двору. На ступеньках стояли Роза и Уильям. Перед тем, как попрощаться, Роза на несколько секунд положила руку на плечо Уильяма. Они стояли совсем близко, потом по-европейски поцеловали друг друга в обе щеки. Уильям направился прочь от библиотеки, и Роза некоторое время смотрела ему вслед.
Спустя несколько часов от нее пришло голосовое сообщение:
– Дорогая, спасибо, что выслушала краткий обзор моей истории о Фальконе. Какие планы на завтра? У меня есть сюрприз… Но тебе придется втиснуть меня в свое плотное расписание. Как ты смотришь на то, если я заскочу около десяти? Перезвони мне, если время тебе не подходит. Иначе завтра и увидимся. Чао, белла!
Глава восьмая
Рано утром следующего дня меня разбудили настойчивые гудки клаксона, доносившиеся с парковки. Я вспомнила сообщение Розы и сбежала вниз по лестнице.
Роза курила, прислонившись к темно-синему Mini Cooper. Увидев меня, она элегантно, словно делая танцевальное па, раздавила окурок.
– Готова, соня?
– Мне кажется, в сообщении речь шла о десяти часах.
– А мне кажется, что ты ранняя пташка. Завтра к полудню я верну тебя на это самое
