немного помедлила, давая ему время хорошенько обдумать услышанное. – Как вы думаете, милорд, Корикия продолжит оказывать военную и финансовую помощь провинции Кхаттанам, если вас удержат в Матанге в качестве заложника?»

«Моя отдельно взятая жизнь имеет ценность для правителя Брессала, ваше величество, – ответил он спокойно, – но будьте уверены, он не поддастся на шантаж».

«То есть он не изменит своих планов, даже если вам будут грозить пытки и смерь?»

«Совершенно верно».

«Откуда вы знаете?»

«Мы обсуждали это накануне моего отъезда в Матанг».

Это был поединок двух воль, и все это понимали. В зале стояла мертвая тишина, никто из присутствующих не смел ни кашлянуть, ни шелохнуться. Рискну ли я взять в заложники дипломата, прибывшего на переговоры, тем самым допустив грубое нарушение международного права и фактически объявив войну Корикии? Останется ли заложник на прежних позициях, в случае если к нему применят обещанные меры устрашения, не захочет ли воззвать к своему государю, вопреки существующей между ними договоренности? Худое смуглое лицо Карстена застыло, словно выточенное из темного камня. Но я заметила крошечные капельки пота на висках и на верхней губе.

Улыбнувшись ему холодной высокомерной улыбкой человека, на руках которого все козыри, я подала знак уже ожидающим его воинам из моей личной гвардии.

«Вы приказали взять под стражу главу иностранной делегации, ваше величество?» – тихо спросил Карстен, глядя на меня все так же, то есть, безо всякого выражения.

«Да, милорд. Надеюсь вы будете вести себя благоразумно и не окажете сопротивления. Кстати, у меня к вам вопрос. Я слышала, ваш монарх подумывает о назначении нового генерала армии. Кандидатура наверняка уже утверждена. Итак?»

Он молчал, разглядывая герб царского рода на золотой заколке, которой был застегнут мой плащ. В его позе и выражении глаз читалось невыразимое презрение – к моим поступкам?.. ко мне самой?.. – при этом он умудрялся не утратить обычного своего благородства. Воспитать подобное невозможно, оно от рождения либо есть, либо нет. Благородство. Передо мной стоял великолепный человеческий экземпляр, и на мгновение у меня мелькнула мысль, что если мне предстоит родить наследника престола, то я предпочту зачать именно от такого мужчины, как Карстен, сын Ройга.

«Вы собираетесь отвечать, милорд?»

Он посмотрел на вооруженных гвардейцев, которые приближались, готовые исполнить мой приказ, почти незаметно вздохнул и повернулся лицом к своим людям. К ним – лицом, ко мне – спиной. Неслыханная дерзость.

«Всем три шага назад».

«Но, господин мой…» – начал богатырь, стоящий прямо перед ним.

Короткий ежик светлых, выгоревших на солнце, волос, неровный шрам, пересекающий левую щеку, – этот мужчина был тоже очень хорош, но в нем не чувствовалось породы, он вышел из простецов.

«Отставить разговоры, – перебил его Карстен. – Выполняйте. Ты тоже, Алансар».

Они попятились, сумрачно глядя на обнаживших шпаги гвардейцев. Карстен же вновь обратил свой взор на меня.

«Я назову имя нового генерала армии, государыня, если вы здесь, при всех, дадите мне слово дочери Эрвига, что моим людям не будут чинить препятствий на обратном пути в Корикию».

Я вздрогнула. В зале поднялся ропот. Этот негодяй смел трепать имя моего отца! Но каков хитрец… Он знал, что такое слово я никогда не нарушу.

«Вы думаете, мы не найдем способ заставить вас говорить? – Не спуская с него глаз, я молча протянула руку, и один из гвардейцев, поняв что мне нужно, вложил в нее шпагу. – Безо всяких условий».

Улыбка лорда Ройга, чуть изогнувшая углы великолепно очерченных губ, подтвердила, что он видит меня насквозь. Рано или поздно я отпустила бы его людей, потому что казнить их было бы опрометчиво, мои собственные министры и советники первыми выразили бы протест, держать всех в плену – бессмысленно, для моих целей вполне хватало главы делегации, к тому же кто-то должен был рассказать правителю Брессалу как прошли переговоры. Имя нового генерала армии также рано или поздно стало бы известно. Игра. Мне хотелось поиграть с прославленным корикийцем, и теперь он об этом знал.

«Я так не думаю, ваше величество, – ответил он, игнорируя острие шпаги, нацеленное ему в левый глаз. – Я не знаю, найдете вы его или нет».

«Снимите вашу куртку, милорд», – почти шепотом велела я.

Он вопросительно приподнял брови.

«Вы не ослышались. Снимите, пожалуйста, куртку. Если не хотите, чтобы это сделал палач».

Без промедления он снял свою строгую черную куртку из плотной ткани, напоминающую камзол, и уронил на мраморные плиты пола. Белая рубашка из хлопка, застегнутая на маленькие серебряные пуговицы, изумительно шла к его лицу, подчеркивая загар. Раззадоренная его упрямством, я переместила острие шпаги и, целясь уже не в левый глаз, а под левую ключицу, повторила вопрос. Взгляд Карстена скользнул вдоль клинка. Губы сжались плотнее. Ответа не последовало.

Что ж, он сделал свой выбор. Одно движение руки – и граненый клинок вошел, прорвав тонкую ткань рубашки, в живую плоть. Карстен не шелохнулся. Каменная челюсть, ледяные глаза… Рубашка вокруг стальных острых граней вмиг пропиталась кровью. Я ожидала от членов делегации Корикии громких протестов, но их не последовало. Они подчинялись своему лидеру беспрекословно.

Надавив на эфес, я вонзила острие клинка чуть глубже. Веки Карстена дрогнули, он ненадолго прикрыл глаза, потом открыл и уставился на меня. Самообладание этого человека поражало воображение.

«Я назову его имя, государыня, – повторил он звучным своим, чуть охрипшим голосом, – если вы здесь, при всех, дадите мне слово дочери Эрвига, что моим людям не будут чинить препятствий на обратном пути в Корикию».

«Вашим людям не будут чинить препятствий на обратном пути в Корикию, – отчеканила я. – Слово дочери Эрвига!»

И резко выдернула клинок, заставив Карстена пошатнуться. Один из гвардейцев поддержал его под локоть, вероятно, из уважения к мужеству врага. Карстен перевел дыхание. Теперь пот струился градом по его лицу, капая на рубашку.

«Новым генералом армии станет Осмонд, сын Дрема».

«Передайте Дареку, что я приказала разместить лорда Ройга в Северной Башне, – выдержав паузу, обратилась я к обступившим нас гвардейцам. – И пригласить к нему лекаря».

«Будет исполнено, ваше величество».

«Алансар, – возвысил голос Карстен, – ты теперь старший. Верни этих доблестных воинов государю и передай ему мой низкий поклон».

Корикийцам вручили оружие и, отсалютовав своему плененному лидеру, они покинули собрание.

«Я буду очень признателен вашему величеству, – тихо проговорил пленник, глядя мне в глаза, – за кувшин простой воды».

«Не заставляйте меня гневаться, милорд, и вам будут своевременно подавать и пищу, и вино, и воду».

Итак, Карстен, сын Ройга, угодил в капкан, который приготовила для него Авелин, дочь Эрвига.

Алина умолкла. Повернув голову, Константин смотрел