Шрифт:
Закладка:
— Какие гарантии, что вы сюда вообще еще придете?
— Как обычно, уши, лапы, хвост. — вставил Муня.
— Чьи уши?
— Наши уши. Мультик в России такой есть. Нам больше нечего предложить.
Сэм надолго задумался. Ситуация для него была совсем непростая. Палашей, как их еще называли в поселке, было всего три. Исчезновение одного из них вскоре станет известно всем без исключения. И объяснение, что он его отдал русским, будет воспринято однозначно негативно, хотя он и являлся его личной собственностью. С другой стороны, он уже поделился секретом с бывшим главарем небольшой бандитской группировки. Тот сразу оценил масштаб новых возможностей обогащения и влияния на других представителей Совета поселка, в который его выбрали. Оставался вопрос, одобрит ли он это. Если русских сожрут или они сгинут в лесу, Сэм не просто потеряет деньги. Они с Карлом потеряют доверие других и восстановить все обратно станет невероятно тяжело. С другой стороны, маячащая перед ними перспектива было воистину огромна и риск того стоил. Сэм ни разу не сомневался, что в случае отказа русские, если останутся живы, смогут найти себе новых сбытчиков. Например, того же китайца. Он, хоть и молчит все время, но наверняка не откажется от такого предложения. А с азиатской мафией бороться чрезвычайно тяжело и кроваво, Сэм это знал по личному общению с ними в далеком теперь отсюда родном городе. Решать надо было быстро.
— Черт с вами. Будет вам палаш. Убить бы кого за награду, проблемы бы не было. Медяк за сутки. — и он улыбнулся во все 32 зуба.
— Половина! — начал торговаться Муня. — Денег пока нет.
— Половина того, что я имею сейчас и никаких гарантий? Это плохой бизнес.
— Нормальный бизнес. Мы ходим за травой, приносим сюда. Тебе остается только наладить сбыт. Мы рискуем при этом собственными жизнями, ты только этой железякой. А продавать будешь в два конца. Да, еще бумага нужна. На крайняк, обертки от пайков соберите.
— А вы не такие простые, как кажетесь. Хитрые — погрозил пальцем американец. — Хорошо, договорились. Палаш будет через час. Охотники утром завалили что-то крупное, одолжили разделать. Скажу, чтоб закруглялись.
— Сэм, давай только побыстрей. Нам пора к себе, а один будет точно тормозить.
— Кстати, зачем взяли старого? На мясо в голодное время?
— Русские своих не бросают — объявил Петр.
— Украинцы тоже. — гордо добавил Муня.
— Ну, ну. Толку с такого задохлика, задаст он вам всем проблем. Точно мазохисты. — усмехнулся Сэм и ушел за палашом.
— Уфф, прокатило. — облегченно выдохнул Петр. — Вот теперь сделаем лагерь лагерем. Огородить от хищников с помощью этой одной железяки не получится, конечно, но с дровами станет легче. Скамейки со столом соорудим. Да много чего.
— Петя — ты гений! Я бы ни за что не додумался. Выморщить у америкосов треть их оборонного инвентаря в это смутное время — неслабо. Завтра сходим, накосим травки. Потом насушим и с комсомольскими песнями в путь.
— Не спеши. Про Зов не забыл? Уйдем далеко от лагеря, и все. Скосит всех быстрее травки. Вернемся в поселок уже в качестве зомби. Сколько там сказали, перерыв между выбросами?
— Каюсь, уже забыл про эту заразу. Вроде от недели до двух.
— А прошло уже пять дней. Смекаешь? Придем в форт, обсудим это. Надо дождаться Зова и только тогда гнать за твоей травой. А пока — никуда из лагеря на расстояние больше десяти минут ходьбы. И молимся, чтобы это не произошло сегодня. И надо еще в гроте подыскать самое безопасное место Зов пережидать.
— Да понял я понял. Был бы дурак, не понял. Ты прав на все сто. Покойникам деньги не нужны. — Муня страшно огорчился. Он уже представил себе в красках, как будет пить и есть, хоть и из пластиковой, но нормальной посуды, они за ходку заработают на свой тесак и вообще жизнь станет хоть и не прекрасной, но, по крайней мере, в ней появятся какие-то яркие пятна между серым унынием настоящего. Весь обратный путь в форт он ныл, как ребенок по всякому пустяку. Потом начал язвить над профессором, который с непривычки хождения по пересеченной местности дышал как загнанная лошадь и периодически отставал от группы. Петр даже огрел Муню плашмя копьем и пообещал добавить, если он не прекратит заниматься словоизвержением в виде постоянного нытья. Дошли они уже только через час после наступления темноты. Профессор стер ноги до задницы и, нахлебавшись у родника холодной воды на прилипший к спине желудок, яростно блевал, пугая окрестную ночную живность. Муня продолжал ныть, хоть и негромко. Но тональность его стенаний резко усилились, когда стало понятно, что площадка для сна маловата для пятерых, а шкуры хватает накрыться только поперек лежащих, да и то не всем. Так что ночь обещала полный кейс холода и недосыпания. Пришлось по очереди одному дежурить, пока остальные с трудом спят. И не у костра, а на холодных камнях. Только котята неплохо себя чувствовали. Хотя кормить их было нечем, кореец предположил, что спокойное поведение зверьков говорит о том, что они днем выходили наверх и нашли, чем полакомиться. Профессор ночью храпел как танк среднего класса, и даже мыши, вернувшиеся утром под родимый свод грота, не смогли сразу успокоиться и шныряли под потолком, пугая коротавшего однообразным заунывным пением время дежурства пастуха.
Глава 6
Следующий день объявили парко-хозяйственным. Сходив посмотреть силки и никого там не обнаружив, Хунг с пастухом занимались дровами и вырубкой кустов вокруг костра, чтоб никто больше не мог незаметно приблизится к нему и превратить отдыхающих после непосильного труда людей в собственный обильный прием пищи. Петр с Муней занимались дальнейшим расширением спального места. Они долго, почесывая затылки, ходили вокруг площадки и прикидывали, смогут ли ее расширить. В итоге решили построить вторую, дальше от входа. Слишком уж много камней надо было перетаскивать. А в перерывах между отдыхом порыться в глубине грота, откуда иногда ощутимо чувствовалось дуновение сквозняка. Профессор же, хоть и рвался помочь, но стертые вчера ноги позволяли ему только сидеть на солнце у костра и со стыдом глядеть на работающих соплеменников. Грело солнце сегодня недолго. Из-за горы выползла напитанная влагой туча, щедро намочившая склоны водой и всю вторую половину дня шел дождь, перемежая свое однообразие пронизывающими насквозь порывами ветра. К вечеру он закончился, зато облака спустились вниз и накрыли поверхность горы густой ватой тумана. У костра, видя вокруг только на три метра, стало находиться попросту опасно и дальнейшие работы проводили в гроте. Площадку