— Ты уж давай быстрее, спасай меня, приятель! А то я тут один холостяк на всех наших разведенок. Опасаюсь, как бы не растерзали!

— До скорого, хвастун, — рассмеялся Стас.

— Про маску не забудь, а то не пустим! — напомнил Разбойников.

— Да купил я уже, купил! Все, давай, — попрощался он и повернулся к притихшей Анне: —

— Послушайте, вы можете встретить Новый год здесь, прячась от соседей и рискуя простыть. Я предлагаю вам два дополнительных варианта: Новый год со мной в компании моих друзей в ресторане или без меня у меня дома.

В глазах Анны зажегся интерес.

— То есть у вас дома, но без вас? — Она секунду подумала и кивнула. — Это меня вполне устраивает.

— Признаюсь, мне такой вариант тоже больше нравится, — не стал кривить душой он.

Этажом выше хлопнула дверь, донеслись голоса. Анна торопливо развернула газету, закрывая лицо, и сбежала вниз по лестнице:

— Идемте!

Они как раз подходили к выходу, когда распахнулась дверь и в подъезд ввалился поддатый сухощавый пенсионер с пакетом из супермаркета. Стас сразу понял, что что-то не так, по тому, как застыла Анна, от волнения выронив из рук газету, и как остолбенел пенсионер, узнав Анну.

— Ёперный театр! — шумно выдохнул он. — Анна Андревна, вы?

— Физкульт-привет, Глеб Лаврентьевич! — благочинно кивнула ему Анна, отмирая. — С наступающим вас!

— А вы… — Он обалдело переводил взгляд с лица Анны на голые ноги, торчавшие из-под юбчонки. — А это…

— Опять пили, Глеб Лаврентьевич, — укоризненно покачала головой Анна и многозначительно подчеркнула. — Много пили.

— Так ведь Новый год, — пробубнил он, — того-самого.

— Так и до глюков допиться можно, — строго сказала Анна. — Всякая ерунда мерещиться начнет.

Стас едва сдержал смех. Молодец, девчонка, быстро нашлась! А что если ей подыграть? Стас вспомнил о карнавальной маске, лежащей в портфеле, и, отвернувшись, нацепил ее на голову.

— Кажется, мне уже, это самое, мерещится, — слабо пролепетал Лаврентьич и потер глаза кулаками.

В тот же миг из-за плеча Анны выступил Стас, напугав выпивоху.

— Черт! — завопил тот, шарахнувшись в сторону, и торопливо перекрестился.

Анна повернулась посмотреть, что его так напугало, и изменилась в лице, но быстро справилась с собой

— Уже черти мерещатся? Да еще и зеленые, наверное? — участливо спросила она у пенсионера. — Пить надо меньше, Глеб Лаврентьевич!

— Не бу-у-ду, — пообещал тот, пятясь к лифту. — Анечка Андревна, вы уж только Тамаре Петровне, того-самого, ничего не говорите, лады?

— Не скажу, — кивнула Анна. — Только и вы уж больше не пейте.

Того только пятки и замелькали.

— Тамара Петровна — это его жена? — вполголоса полюбопытствовал Стас, когда они остались одни.

— Это наша директриса. Узнает, что он выпивает — выгонит сразу же.

— А вы превосходная актриса, — оценил Стас.

— Думаете, он поверил? — с надеждой спросила Анна, поворачиваясь. — Да снимите же эту ужасную маску! Где вы ее только взяли?

— Там же, где и вы свой наряд! В магазине карнавальных костюмов, — напомнил он и с удивлением заметил, как смущенно заалела Анна. — В ресторане будет карнавальная вечеринка. Ненавижу переодевания, и вот из чувства протеста выбрал самую страшную, — он снял зеленую маску Шрэка. — И почему ваш Лаврентьич решил, что она похожа на черта? Видимо, правда, напился.

— Пойдемте скорее, — заторопилась Анна, — пока нас еще кто-нибудь не увидел!

— Стойте! — Стас остановил Анну в дверях, набросил ей на голые плечи свое пальто.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась она, — а как же вы?

— Ничего, до машины добегу.

Они вышли из подъезда, Аня зашаркала домашними тапочками по занесенному снегом асфальту. Сердце зашлось от беспокойства: только бы эта фурия, так умело маскирующаяся под Белоснежку, не схватила простуду.

— Давайте скорее в машину, — он торопливо распахнул перед ней переднюю дверь, но Анна потянула на себя заднюю, словно хотела оказаться от него подальше. Она шмыгнула внутрь, натянула полы его пальто, пытаясь прикрыть голые колени. И в тот же миг завопила сигнализация.

— Да что ж такое! — выругался Стас, повторно отключая сигнализацию.

Он обошел машину, сел на водительское сиденье, и сирена взревела снова.

— Ты чего раскапризничалась? Нам ехать-то всего пять минут, скоро будем дома. — Стас успокаивающе погладил руль, словно беседовал со сварливой женой. Воцарилась тишина, будто машина прислушалась к нему, но стоило Стасу обрадоваться и завести мотор, как сирена снова включилась, а все попытки ее отключить были бесполезны. — Похоже, сигнализация сломалась, — нахмурился Стас.

Анна беспокойно завозилась сзади:

— И что теперь?

— Есть два варианта, — пояснил Стас. — Или мы едем, или не едем.

Анна непонимающе хлопнула густо накрашенными ресницами.

— Или мы едем с музыкой, — Стас повысил голос, чтобы перекричать сирену, включавшуюся автоматические каждые две минуты. — Или мы идем пешком.

Анна в панике взглянула на свои голые колени, прикрытые его пальто, а потом на улицу, по которой сновали люди.

— Вы что, хотите, чтобы я шла в таком виде? — Ее голос взволнованно задрожал, того и гляди расплачется.

— Понятно, — вздохнул Стас, — второй вариант отпадает. Тогда поехали.

Машина тронулась с места, сирена не умолкала, прохожие оборачивались им вслед.

— А нас полиция не остановит? — тревожно прозвучало сзади.

Стас взглянул в зеркало и не увидел Анны.

— Эй, вы где? — Он обернулся и заметил голые колени, торчавшие из-за сиденья. Девушка сползла вниз, чтобы ее лица не было видно через стекло. При ее высоком росте согнуться ей пришлось в три погибели. Зато Стасу теперь открывался захватывающий вид на ее стройные ноги. Все-таки Анна была девушкой весьма эффектной.

Отвлекшись от дороги всего на несколько секунд, он не заметил, как подъехал к пешеходному переходу, и, когда увидел переходившую дорогу старушку, резко нажал на тормоза. Сзади послушалось приглушенное «ой» — наверняка Анна ударилась лбом о сиденье.

Старушка в красном берете, даже не заметив машины, продолжала ползти через зебру со скоростью черепахи Тортиллы. Как вдруг оглушительно завопила сигнализация, и старушка подпрыгнула на месте, взмахнув допотопной сетчатой авоськой. Под колеса машины посыпались апельсины. Стас выскочил из машины и кинулся на помощь пожилой даме.

— Что ж ты людей пугаешь, ирод! — накинулась на него старушка. — Чуть разрыв сердца из-за тебя не получила! Отключай свою вопилку, а то так и оглохнуть недолго.

Стас торопливо собрал апельсины и сунул ей авоську.

— Не могу, бабуля, сломалась вопилка. С наступающим! Всего вам доброго!

— А твоя ли машина, голубчик? — неслось ему вслед. — Может, ты ее угнал? Люди добрые, держите вора!

Стас запрыгнул за руль, завел мотор, а бойкая старушка откуда-то достала свисток и дунула что есть сил, перекрывая рев сигнализации.

— Гоните, голубчик, пока нас не повязали! — со смешком посоветовала Анна.

Стас последовал ее совету, объехал