— Сегодня я буду вынужден уехать по делам и вернусь ближе к ночи, но мы могли бы встретиться в малой гостиной после ужина. Если у тебя нет других планов, разумеется, — он улыбнулся уголком рта, при этом глаза остались серьезными.

Оливия, забыв про свою гордыню, быстро посмотрела на него из-под опущенных ресниц — трюк, который срабатывал безотказно:

— Благодарю за приглашение.

Коротко кивнув ей в знак прощания, граф покинул комнату. Оливия, выждав пару минут, чтобы не столкнуться с ним на лестнице, торопливо поспешила к себе.

Сколько же дел ей предстояло! Начиная от чисто внешних приготовлений и заканчивая необходимостью освежить в памяти эффектные цитаты из прочитанных книг, которые можно будет ввернуть в разговор при случае. Сегодня ее дебют, ее звездный час — и она будет во всеоружии. Наконец-то она получит еще один ключик, которого не хватало на связке, — ключик от сердца графа, и тогда ее жизнь в этом замке больше не будет ничтожным прозябанием. Она станет любимой женой, он поделится с нею своими секретами, он будет боготворить ее и исполнять все ее желания. Граф, конечно, человек в футляре, но она сумеет растопить лед — ей всегда это удавалось.

Остаток дня прошел на удивление быстро: Оливии чудом удалось успеть переделать все запланированное. В десятом часу она уже стояла на пороге комнаты и, волнуясь в предвкушении, не могла сдержать улыбки.

Только дотронувшись пальцами до перил, Оливия осознала, что ее ладони дрожат. Она поднесла руки к лицу и, хмыкнув, сжала пальцы в кулаки. Задеревеневшие ноги с трудом ее слушались: тяжелые, они почти не сгибались в коленях. Что-то подобное мог бы чувствовать Робин, не будь он игрушкой. Когда она была маленькой, отец подарил ей этого забавного деревянного человечка с дырочкой в месте, где должно находиться сердце. В отверстие вставлялся медный ключик, который нужно было прокрутить несколько раз по часовой стрелке, и тогда человечек начинал смешно дрыгать ногами. Маленькая Лив ставила его на плоскую поверхность, и заводная кукла неуклюже шла куда-то по своим игрушечным делам.

Вот и я сейчас такая же неповоротливая, сокрушалась она, и в этих неудобных туфлях иду точно солдатик. Да еще и платье это, насыщенного винного цвета с длинным шлейфом, настолько красиво и самодостаточно само по себе, что добавление к нему человека — очевидное излишество. Граф заметит только платье, я же растворюсь в нем, как капля воды в бокале вина.

Но и зеркало, и Кларенс говорили ей, что выглядит она блистательно, и если последняя еще могла лгать, то первое — никогда. Оливия была как цветочный бутон в момент, когда он раскрывается полностью, как пик зари, вспыхивающей огненными всполохами, — это был ее час. Она выглядела красивее, чем когда бы то ни было, но знала, что выглядеть лучше, чем сейчас, ей уже никогда не удастся. В следующий миг цветок начнет увядать, а заря померкнет. Так пусть же она оставит свой отпечаток на ленте времен именно тогда, когда ее красота переживает триумф. Может, власть над сердцем графа — это ее последняя победа? Что ж, тогда она бросит все силы на это сражение — а потом под гром аплодисментов, улыбаясь толпе, навеки сойдет со сцены и растворится в мире теней.

Улыбаясь в предвкушении, Оливия мягко вплыла в малую гостиную. Стук сердца воинственным маршем отдавал у нее в ушах, каждый мускул ныл в напряжении. Перед выходом она отрепетировала выражение лица, с которым встретит графа — что-то вроде таинственной скромности — и успела заранее надеть эту маску, но напрасно: в комнате никого не было.

За узорчатой каминной решеткой потрескивали поленья. Синевато-желтое пламя то разгоралось ярче, то сходило на нет, точно дыхание спящего. На лаковой поверхности рояля горели свечи и стоял декантер с вином и пустыми бокалами. Рядом на кофейном столике нашла место ваза с фруктами и блюдо с маслинами и горными сортами сыра. Оливию внезапно разобрал смех. Банально, до боли банально — сколько раз она находила похожую сцену в третьесортных романах. «Прекрасный принц» сперва напоит печальную даму вином, накормит ягодами, а потом выведет на балкон любоваться ночным небом. Об этом писали все кому не лень, и многие до сих пор грезят чем-то подобным, воображая трио из вина, фруктов и звезд апофеозом романтизма. Грустно, что мечтания большинства барышень так однообразны и что их преданные воздыхатели по-прежнему проигрывают эти нехитрые сценарии. Хэлли бы сейчас закатила глаза и блаженно вздохнула: «Как это прекрасно. Настоящая сказка!». Оливия усмехнулась, представив ее. Но ей такой расклад только на руку. Если Колдблад ведет охоту на ее сердце с помощью таких избитых приемов, ничто не помешает ей раскинуть собственные сети. Сам того не ведая, граф сегодня попадется на крючок. Оливия уже мысленно потирала руки.

Снаружи послышались шаги, и высокий силуэт Колдблада сперва показался на пороге, потом, шагнув к тусклому свету, приобрел более ясные черты.

— Кажется, недавно вы сочли мое опоздание дурным тоном, — улыбнулась ему Оливия, заранее приготовившая эту реплику.

— В этот раз, ты рано пришла, дорогая, — возразил граф, кивком головы указав на циферблат напольных часов. — Но мне льстит мысль, что ты ждала нашей встречи с таким нетерпением.

— По-моему, люди придают слишком большое значение времени. Его придумали, чтобы оно служило нам, делая жизнь проще, и не заметили, как оно обратило нас в рабство, — растягивая слова, проворковала Оливия, не разрывая зрительного контакта с графом. Как там он сегодня учил Себастьяна? «Не разрывай контакт. Умение предугадывать движения противника скомпенсирует недостаток способностей. Тогда ничто не помешает нанести своевременный выпад». Мог ли он подумать, что его же тактика будет использована против него — только совсем в другой битве?

— Да. Если только не оно придумало нас, — ответил Колдблад. По его лицу сложно было сказать, что он думает, но Оливии показалось, что от его слов повеяло скукой, и она поспешила переменить тему.

— Что вы думаете об этом платье? — спросила она, сделав шаг вперед, чтобы дать ему возможность рассмотреть ее во всей красе. Колдблад с тем же равнодушным взглядом обвел ее глазами:

— Я бесконечно рад за модистку, которая за неделю получила свой годовой доход.

— Вам не нравится? — Оливия почувствовала, как в горле встал ком. И это все? Вся награда за долгие часы, проведенные в приготовлениях перед зеркалом?

— Я этого не сказал. Оно весьма привлекательно.

Оливия сжала пальцы левой руки в кулак. В свой адрес, она ожидала слов «бесподобна», «ослепительна», «обворожительна». То, что она