Юрий подошел сзади к оглядывающей сад Вале и аккуратно заключил ее в объятия. Она почувствовала прикосновение его теплого тела. Через одежду. Валя перестала вдыхать дым. Валя захлебнулась в его собственном запахе. Горящих пряных трав, карамели, ветра, прошедшего через треснувшее на солнце, залитое смолой, дерево… Валю и Юрия оплетал тонкий аромат от пламени свечи. И что-то сдвигал в пространстве-времени. Где-то облегчал, где-то затягивал. Где-то заставлял забыть о принятом решении. Потом темно-зеленую свечу задул легкий порыв ветра, и запах стал на мгновение острее. И тут же пропал.

Валя хотела только задержать это мгновение — а больше вообще ничего.

Она не заметила, как они оба загасили свои сигариллы в блюдце. А когда Юрий шумно вдохнул запах ее волос — точно втянул в себя часть ее души — Валю прорвало. Она мелко задрожала, развернулась к нему лицом и вжалась в широкую мощную грудь.

— Юра… У меня проблемы, — прерывисто дрожащим голосом шептала Валя.

— Молодая девушка. Приезжает в захолустье. Одна. С двумя “детьми”. Дергается от каждого шороха. Смотрит на каждого как на врага… — Юрий спокойно выговаривал, гладя Валю по длинным темным волосам. — Я догадался, что у тебя проблемы. И не с учебой. Насколько они младше тебя?

— На два года… с половиной.

— Ясно. Маленькая моя, — Юрий прижал Валю к себе крепче.

Она почувствовала, как горячие слезы часто стекают по ее щекам. Сквозь пелену на глазах заметила, как они расходятся влажными кругами по его рубашке.

— Ну тихо, — он коснулся губами ее волос. Валю пробили тысячи колких еле ощутимых электрических разрядов, — я уверен, что ситуация не безвыходная.

Валя повисла на его руках. И вдруг поняла, что именно этого ей и не хватало последние полгода. Ей не к кому было обратиться за помощью. До этого самого момента.

Ее невидимая броня треснула и стекла с нее. Ушла в пол, в землю. Ночной ветер растащил ее остатки по умирающим осенним травам.

Юрий прижимал к себе вздрагивающее тело красивой хрупкой девушки. Приятно пахнущей. Источающей дремлющую силу. Пока еще не опасную. Сейчас ему ничего не стоило сломать ее в одно движение — и прервать древнюю энергетической цепь “великой Геллы Рерих, Матери сих земель”.

Но он не стал. Только продолжил гладить ее шелковые длинные волосы. Изредка касаться губами. Юрий осознавал, что упускает шанс, который может и не повториться.

Если бы Андрей сейчас его увидел — он бы уже не сомневался — эти клыки длиннее, чем положено иметь человеку. Но Андрея здесь не было. Никого кроме них двоих не было.

В прозрачно-голубых глазах Юрия отражалась луна. Странная судорога на мгновение исказила его лицо и бесследно исчезла.

Он улыбался.

Глава 9. Через тьму

Домой Юрий так и не ушел. Три бутылки вина. Потом наливка старухи Геллы из бара на металлическом ключике. Вкус напитка в пыльной бутылке темного стекла отдавал полынью и рябиной, но был в своем роде приятным.

Юрию постелили в гостиной. Но сна не было. Сначала он изучал дом. А дом, как будто изучал его. В тишине и мраке ночном тянул из углов тени, касаясь странного гостя, и тут же отдергивал эфирные щупальца, как только Юрий приоткрывал свои прозрачно-голубые глаза.

Та вещь, от которой тянулись нити силы, та вещь, к которой тянулось намерение дома — была здесь. Но где? Над его головой? На чердаке? Почему нет.

Юрий бесшумно приподнялся. Джинсы и рубашку надевать не стал. Накинул хозяйский безразмерный халат. Чей он был? Покойного отца Андрея и Валентины — родного внука Геллы? Неважно.

До приезда наследников дом никого не пускал. Теперь все изменилось. Юрий отстаненно размышлял, как поступить, если бдительный юный Андрей сейчас вырастет у него на пути? Сломать шею? Почему нет.

Задача должна быть выполнена любой ценой.

Что-то смущало? Нет. Разве что сама Валентина. Почти черные с вишневыми искорками глаза. Заплаканные. С мокрыми ресницами.

Как эти глаза посмотрят на убийцу брата? Сколько продлится этот взгляд? Очень недолго, да. Но Юрий будет вспоминать о нем. Видеть во сне.

Возможно даже искать похожих на нее, среди случайных девок.

Юрий остановился перед нижней ступенькой лестницы, ведущей к цели. Справа, через приоткрытый дверной проем он видел спящую Валю. Белую кожу, почти черные волосы, залитые лунным светом.

Она не занавесила окно.

И не закрыла дверь.

Мимолетное воспоминание о чадящей зеленой свече коснулось сознания Юрия и развеялось.

Валентина была очень красива. Так почему нет?

Даже если она останется только воспоминанием с заплаканными глазами. Смотрящими с мольбой. Или с ненавистью.

Кто знает, когда и как старая Гелла с того света разбудит ее дар? Сколько у него есть времени?

“Эта ночь у меня точно есть”, решил Юрий. И сделал шаг от лестницы к приоткрытой двери.

Морщинка пересекала ее красивый белый лоб даже во сне. Что тебе пришлось пережить, маленькая? А что еще придется?

Сколько тебе отмерено, наследница великой Геллы Рерих?

Каждый шаг по этой земле приближает тебя к отверстой пасти могилы.

Юрий опустился на одно колено у изголовья кровати, нежно обхватил Валину выброшенную вперед руку за изящное запястье. Коснулся кисти губами.

Ему необходимо еще одно воспоминание о ней. Без слез. Без боли.

Она не просыпалась. И не проснется. До утра. Как и остальные. Андрей — может. Но вряд ли. Дольше всех проспит Ольга — у нее аппетит был лучше остальных. Ожидаемо.

Юрий рассчитал дозу снотворного идеально. И теперь сам не понимал, почему не пользуется случаем. Не идет на чердак. Не переворачивает дом вверх дном в поисках гримуара старой ведьмы.

Не может. Все что он может — стоять на коленях у кровати и держать эту прекрасную руку. Пока не испустит дух. Пока…

Валя сжала его руку в ответ. Не просыпаясь. Юрий не удержался — соблазн войти в ее сны был слишком велик.

В безвременье не было времен суток и времен года.

Валя лежала нигде в открытом саркофаге у подножия Каменного Ангела. На постаменте значилось “Здесь покоится Валентина Рерих. Чужая.” Лицо Вали Юрий едва мог рассмотреть за многими слоями невесомой серой паутины.

Он разорвал их в одно движение. Валя открыла глаза. Еще движение — он поднял ее из гроба и понес на руках, увязая в илистой грязи.

Низкое небо было полно серой грозы и хотело упасть им на головы. В безвременье небо всегда такое.

— Какой странный сон, — сказала Валя, не размыкая губ.

В безвременье