Шрифт:
Закладка:
На балконе послышался шорох, и он схватился за топоры. Но как-то вяло, без напряжения и интереса. А когда разглядел фигуру, то вздрогнул, делая несколько шагов назад.
– Селина?
Фигура вышла вперед. Это была Виктория, просто лунное сияние очертило образ и смешало его с видением. Или Рантар просто перестал отличать явь от фантазий. Кажется, на Виктории был такой же костюм, как и у него, только попроще.
– Виктория? Что ты здесь делаешь? Тебе тут не место.
– Это тебе тут не место! Что происходит, Антар?
Она подошла поближе, опасливо косясь на топоры. Рантар совсем забыл их опустить. Прежде чем продолжить, он повернулся к двери, чтобы их никто не подслушал. Все движения получались слишком скованными, будто в воде. Он нахмурился: так не должно быть.
– Зачем ты пришла?
– Что за тупой вопрос? Чтобы вытащить тебя отсюда! Идем, у нас мало времени, нас ждет Имва.
– Он тоже здесь?
– Конечно. Да что с тобой такое? Ты на себя не похож!
– А что, если это настоящий я?
– Она что, опоила тебя? – Виктория прищурилась и начала осматриваться.
– Да. И нет. Не в этом дело. Просто тебе лучше уйти, так безопаснее для тебя. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
– Мы пришли сюда осознано, а не потому, что заблудились. Ты что, уже не хочешь вернуть своего сына?!
«Доротея обещала вернуть его», – чуть не сказал Рантар, но понял, как по-детски это звучит.
– Хочу… я… просто не знаю, хочет ли Фило, чтобы я его нашел.
– Ты единственный его близкий человек. Он в плену у жестокой королевы. Конечно, он хочет, чтобы ты его нашел, Антар!
– Не называй меня так!
Рантар сам не заметил, как кричит. Антар был слабым, это все произошло из-за него. Это Антар влюбился в юную дворянку с севера, это Антар не мог закончить роман, длящийся годы. Это Антар нашел Селину и предал память о ней. И вот где он оказался. Он хотел сказать, что его зовут Рантар, но остановился. Он так долго носил это имя, так привык к нему. Откуда оно вообще появилось? Мысли перетекали в сознании медленно, как густое тесто. Они уносились все дальше в прошлое. Рантар. Так звали героя северян, тех, кто жил вне Истрии. Тех, к кому принадлежала Доротея. Рантар многое для них значил. Когда они только начали видеться с Доротеей, она сказала, что это имя идет ему гораздо больше. Она почти никогда не называла его Антаром. Яркое воспоминание заставило Рантара вздрогнуть. Мир вокруг стал чуть более живым.
– И как я тебя должна называть? – расссердилась Виктория.
– Называй, как хочешь, – вздохнул Рантар. – Но тебе лучше уйти. Правда. Это моя ноша, оставь шкатулку, а я подумаю, что с ней делать.
– Ну уж нет! – Виктория сделала еще шаг вперед. – Мы рисковали жизнью. До сих пор рискуем. А еще я забралась сюда, хотя ненавижу высоту. Я знаю, что вас с королевой кое-что связывало раньше, но это еще ничего не значит.
– Я жестокий убийца. Непримиримый эгоист. Ты даже не знаешь, что я делал. Не представляешь. И ты хочешь меня спасти?
– Ты тот, кем ты хочешь быть. Если ты захочешь, то сможешь стать кем-то еще. Или порыться внутри себя и обнаружить, что ты не только мерзавец. Жестокий убийца не стал бы спасать нам с Имвой жизнь. Жестокий убийца не стал бы возвращать ему кулон отца. Ты прав, я плохо тебя знаю. Зато я точно знаю, что если ты останешься с Доротеей еще хотя бы на один день, то она заморочит тебе голову и ты никогда не будешь иметь собственной воли. Ты никогда не решишь, кем ты хочешь быть, потому что она сделает это за тебя.
Свою маленькую речь Виктория выпалила на одном дыхании, становясь краснее и краснее с каждым словом. В конце концов она воткнула палец Рантару в живот и выжидательно посмотрела снизу вверх. Ее грудь вздымалась от глубокого дыхания.
Рантар опустил взгляд на свои топоры. Антар допустил много ошибок – возможно, пришла пора их исправлять.
Рантар снова посмотрел на Викторию. Внешне она ничем не напоминала Селину, но тоже пыталась указать на лучшее, что в нем было. Доротея никогда этого не делала, скорее, ей доставляло удовольствие распалять в нем худшее.
Королева обладала слишком безграничной волей, ненасытная. Ей было плевать на всех, она лепила из них тех, кого нужно ей, и это правда. Всегда была. Просто были времена, когда Рантару это нравилось. Но те остались в глубоком прошлом.
Мысли становились яснее, даже мир стал четче. Рантар поморгал. Доротея тоже была в чем-то права, возможно, во многом. Вот только он не позволит ей сделать из Фило марионетку.
– Ты права, что-то я здесь засиделся, – медленно произнес Рантар.
– Сказала бы я, что ты здесь делал, – Виктория покосилась на кровать. – Но не буду. Я рада, что ты вернулся в мир адекватных смертных. Теперь давай останемся живыми.
Она пошла к балкону, но Рантар притормозил. Сначала выглянул в коридор. На крики Виктории наверняка уже пришли бы, но проверить все равно стоило. Снаружи никого не оказалось. Видимо, Доротея была уверена, что Рантар уже не сбежит. Оно и к лучшему. Пока внизу шел очередной праздник, все слуги тоже будут заняты. Оставалось разрешить еще одну вещь.
Рантар откинул полог в соседнюю комнату и огляделся. Помещение было небольшим, украшено столь же безвкусно, но посредине комнаты возвышались три больших зеркала в человеческий рост. У Рантара мурашки пробежали вверх по телу. Перед средним зеркалом стоял зажженный подсвечник, но в нем не отражался.
– Ох ты ж… – произнесла Виктория, подходя ближе.
– Видела когда-нибудь такое?
– Нет. Похоже на зеркало. Рама, гладкая поверхность, но все черное.
Рантар сделал еще шаг вперед, оказавшись напротив. Мурашки и не думали успокаиваться. Здесь была замешана магия, эти зеркала стояли не просто так. Рантар поднял подсвечник и приблизил лицо к зеркалу вплотную, пытаясь рассмотреть, что находится за гладким мраком. Ничего не происходило, пока он не заметил, что из черного зеркало стало серым, потом в нем появилась какая-то дымка.
– Ты это видишь?
– Вижу что? Антар? Ты меня пугаешь.
Он продолжал вглядываться в клубящийся вихрь, который становился
