делать, — продолжил я, — что есть вот великая…

(и ужасная, хихи)

— … Моника, вокруг которой по орбитам туда-сюда крутитесь вы. Это не так. Мы только вместе делаем его таким классным и ламповым местом. Убери один элемент — и уже гармония нарушится. Даже Нацуки из уравнения не выкинешь, — закончил свою речь небольшой подколкой.

Подколка попала в цель — Юри вновь улыбнулась, но в этот раз уже не таясь, и оставила в покое несчастный локон. Я вовремя подоспел, еще немного и она бы его с мясом вырвала.

— Давай, тут недалеко осталось.

Юри кивнула, и мы отправились дальше. Кажется, начинаю понимать, почему так много людей предпочитают пешие прогулки. Здорово прочищает мозги, и есть время подумать. В МСК я не очень часто из дома выбирался, разве что по выходным, а уж просто по окрестностям бродить и вовсе мысли не было. Но не потому, что все вокруг куда-то спешат как бешеные — это стереотип, и не потому что на гопоту легко нарваться, хотя всякое бывает. Просто после работы ни сил, ни желания не оставалось. Здесь же чувствовал себя по-другому, хотя тоже уставал в течение дня как псина сутулая.

— П-признаться честно, я д-думала, что ты после первого о-обмена стихами не п-придешь, — сказала Юри с сожалением, — после того, что мы с Н-нацуки устроили…

— Ерунда, — попытался успокоить я.

Но она меня не услышала. Снова уселась на любимого конька, копье в руку — и вперед. Разить себя же.

(ну, разить еще не резать)

— Д-даже не знаю, что на меня нашло… — призналась Юри. Теперь с волос она переключилась на свитер и сжимала рукав меж пальцев, — мы о-обычно неплохо ладим. Бывают недопонимания и-иногда, о-особенно, если она начинает упрямиться и твердить про свои книжки с картинками без конца, но никогда еще такое не выливалось в такие с-сцены… ты, наверное, разочаровался, да?

Ох, милая моя. Если б ты только знала, что скандалить вас заставил какой-то бородатый тридцатилетний скуф, наверняка во время написания сценария попивавший кофеек с ред буллом… ты бы не переживала. Потому что такие откровения пережить вообще невозможно без того, чтоб фляга твоя не засвистела. Монику вон с большим трудом удалось в чувство привести, и то до сих пор откаты к заводским настройкам бывают. Со вспышками ревности. Я почувствовал, как костлявые и жилистые кулаки Гару начинают сжиматься. Хорошо, что предварительно сунул их в карманы. Неожиданно такая ярость первобытная накатила. Значит, этот мудила прописал всем роли. Одну заставил верить в то, что она живая, как Пиноккио, ставший настоящим мальчиком, другую заставил повеситься, третью — заколоться… А через пару годиков еще и бабла на этом наварил, запилив делюкс-версию игры.

Как ему ночью-то спится, паскуде? Совесть кишки не гложет, м?

Стоп, время успокоиться. А то Юри щас засечет мою маленькую бурю в стакане и еще, чего доброго, подумает, что это к ней ненависть так бурлит. Спокойно. Слышишь, птички поют, а вот какой-то раздолбай пивную банку кинул, наподдай ей хорошенько. Запульни вон туда, в сад на крышу парника…

Я так и сделал. Банка и правда приземлилась на полупрозрачную пленку. Отчего настроение у меня значительно улучшилось.

— Ничуть не разочаровался, Юри, — сказал я со всем ободрением, на которое был способен, — ты опять себя накручиваешь.

— И-извини.

— Да я ж не ругаю тебя, — свел я на нет очередной виток извинений, — просто ни к чему свои нервы из-за того, что на самом деле неправда. Знаешь, есть такая история старая. На заре автомобилестроения, то ли в конце девятнадцатого века, то ли в середине двадцатого в одном европейском городе жили два энтузиаста. У одного имелась, так сказать, безлошадная повозка и у другого. Казалось бы, два человека на целый город — это ж пустяки. Наверняка они найдут способ на дороге разойтись, полотна на всех хватит. Однако нет, умудрились столкнуться. Об этом даже в хрониках писали, потому-то история и сохранилась. Так же и в любом коллективе. Какие бы классные, глубокие отношения у вас не были выстроены, рано или поздно вы все равно поссоритесь. Просто потому что человек так устроен. Ты много художки читаешь, больше меня. Скажи мне, что лежит у каждого произведения в основе?

— Конфликт, — тут же отозвалась Юри. Господи, чувствую себя преподом на уроке литературы.

— Именно. Не можем мы без конфликта жить, скучно становится, уныло. Сюжет в его отсутствие никуда не двигается, буксует. Ну расплевались разок, налетел булыжник на бензопилу «Дружба», велика беда? Вы ж назавтра уже остыли, так?

— Да, но…

— Без «но», — остановил ее я, — не переусложняй. Пусть споры будут, это ничего. Главное, что когда вы потом помиритесь, то чуть больше друг о друге узнаете.

Юри смолкла и принялась глядеть по сторонам, словно никогда раньше в этой местности не бывала. Любопытства своего она отчего-то стыдилась. Какие глупости. Этот город, конечно, несравнимо меньше «нерезиновой», но и я запросто могу на ее улицах заплутать, хотя всю жизнь прожил там. Не на улицах, конечно, а в Москве. К тому же мне бы не пришло в голову кого-то стыдить за не самый активный образ жизни. Какое-то время сам думал, что торчать дома безвылазно и питаться с доставки — предел мечтаний.

(а теперь гляди-ка, сколько километров ты изо дня в день наматываешь. жаль, умных часов под рукой нет, цифры наверняка достойные вырисовываются)

Да и я без часов обхожусь превосходно, у нас для этого и свои маркеры есть, биологические. Пока в боку не колет и мушки перед глазами не мельтешат — гуляй, братуха, ресурс есть. Но присесть на мягкую травку уже так и тянет.

(главное, не будь как максон, не присядь ЗА травку)

— Она х-хорошая, Нацуки, — робко произнесла Юри.

Я повернул голову и посмотрел на нее. Не шутит ли часом? Но нет, лицо у нее было серьезное. И бледное. Все-таки правда свежий воздух не повредит.

— … понимаю, что от меня это слышать удивительнее всего, — продолжила моя спутница. Видимо, у меня на роже было написано СОМНЕНИЕ, — однако это так. Со стороны кажется, что она к тебе агрессивно настроена. Во всяком случае, я бы так и подумала, но…

— Я понял. Когда жизнь только и делает, что разных подлянок накидывает, ты начинаешь вокруг себя щиты выстраивать и поневоле тычешь ими каждому встречному