— между венецианцами и баронами — соглашения о возможном последующем разделе империи (март 1204 г.). Было условлено, что коллегия, образованная из шести баронов и шести венецианцев, изберет императора, который получит четверть территорий империи, другая четверть отойдет Венеции, а оставшаяся половина — баронам.

Штурм Константинополя с суши и с моря начался 9 апреля. 12 апреля, в результате яростного приступа, крестоносцы ворвались в город. На следующий день Мурзуфл бежал, и они больше не встречали сопротивления. Бонифаций Монферратский занял императорский дворец Буколеон (Bouche-de-lion — «Львиная пасть»), а Анри де Эно — Влахернский дворец.

За захватом Константинополя последовал жуткий грабеж, который в этом городе, бывшем как бы кладовой сокровищ грекоримской Античности, привел к непоправимым потерям предметов искусства. Виллардуэн пишет (§ 250): «Добыча была столь велика, что невозможно сосчитать: золото и серебро, посуда и драгоценные камни, и атласные ткани, и шелковые одежды, и плащи на беличьем, сером и горностаевом меху, и разные ценные предметы, какие когда-либо имелись на земле».

Затем крестоносцы собрались на «парламент» и избрали шесть прелатов и шесть венецианцев для выборов императора. Кандидатур было две: маркиз Бонифаций Монферратский и граф Бодуэн IX Фландрский. Венецианцы поддержали Бодуэна, который и был избран (9 мая 1204 г.). 16 мая он был коронован в соборе Святой Софии. Чтобы не обидеть проигравшего кандидата, заранее было решено, что последний получит в качестве компенсации Анатолию и Грецию. Бонифаций Монферратский, которому после поражения на выборах причитались эти земли, попросил обменять Анатолию на «королевство Фессалоникское», то есть Македонию, на что новый император без труда согласился. После чего Бонифаций принес Бодуэну оммаж по всем правилам.

2. «Романия» под властью латинских императоров

Царствование императора Бодуэна Фландрского

Не стоит заблуждаться относительно того, что даже после завоевания Константинополя основание Латинской империи выглядело авантюрой. Для того чтобы эта затея могла просуществовать сколько-нибудь длительный срок, требовалось, чтобы завоеватели обладали либо подавляющим численным превосходством и были способны затопить эллинизм волнами вторжения, либо культурным превосходством, которое могли навязать византийскому миру. Однако завоевание Константинополя стало делом рук горстки баронов, не имевших прочной связи между собой, не знающих восточной среды, не приобщившихся заранее к почтенной византийской культуре и, сверх всего, еще объектов манипуляций венецианской политики. Все обстояло так, будто Романия была захвачена врасплох временным объединением авантюристов, которые, осуществив свою дерзкую акцию, не имели даже достаточно многочисленной армии для эффективной эксплуатации завоеванных земель. Когда граф Бодуэн IX, ставший императором Бодуэном I, был 16 мая 1204 г. коронован в Святой Софии, империю еще только предстояло завоевать. Распределение фьефов, последовавшее за взятием Константинополя, обнаружило полное отсутствие у победителей не только знаний о политических реалиях страны, но даже самых элементарных географических сведений о ней. Что, например, могла означать рассматривавшаяся некоторое время идея передать Адрианополь венецианцам? Даже когда договорились о менее фантастическом разделе, в практическом плане он затрагивал лишь Фракию и потенциально латинскую Анатолию, включенные в собственно императорский домен. Император Бодуэн осуществил, с помощью его брата Анри де Эно, хотя бы оккупацию Фракии.

Правда, ужас, произведенный падением Константинополя, продолжал оказывать действие. Бодуэну покорились Цурулон (Чорлу), Дидимотихон (Демотика), Адрианополь, Филиппополь и Мосинополь (Мессинопль у Виллардуэна, нынешний Мисси). Бывший византийский император Алексей III, бежавший в этот последний город, снова обратился в бегство и укрылся в Фессалии. Нигде греки не оказывали сопротивления. Крестоносцы думали, что выиграли партию. Нет никаких сомнений в том, что в их понимании их завоевания должны были охватить все земли, на которых правили прежние василевсы.

Команда, успешно осуществившая захват Константинополя, состояла, в общих чертах, как мы видели, из двух групп крестоносцев: франко-фламандцев, избравших Бодуэна, и ломбардцев, пришедших с Бонифацием Монферратским. Соперничество за императорскую корону едва не спровоцировало конфликт между двумя предводителями. Едва посредничество баронов и дожа Дандоло их примирило, как между ними вспыхнула новая, более серьезная ссора, едва не остановившая франкское завоевание. Бодуэн, на следующий день после коронации, пообещал Бонифацию в качестве компенсации — дабы тот забыл про императорский трон — «королевство Фессалоникское», то есть Македонию. Но вместо того чтобы предоставить Бонифацию завоевывать эту страну, Бодуэн занялся делом лично. Признаем, что ничто не оправдывало эти его действия, что подобное поведение ставило под вопрос все предшествующие договоренности. Разъяренный Бонифаций в отместку осадил в императорском домене второй город Фракии — Адрианополь. Обиженный тем, что фламандцы не сдержали слова, он даже демонстративно отмежевался от прочих латинян, став защитником от них греческого населения. Женившись на Маргарите Венгерской[265], вдове василевса Исаака Ангела, он получил в свое распоряжение юного Мануила, сына Исаака и Маргариты, и использовал мальчика, чтобы обеспечить себе поддержку греков против Бодуэна. Он представлял Мануила как законного наследника их императоров и в этой двусмысленной роли не стеснялся представлять себя главным защитником византийского общества от фламандского императора: крайне опасная игра, тем более в тот момент, когда завоевание еще не было завершено. Но венецианская политика бдела. Она, более чем кто бы то ни было сделавшая для создания Латинской империи, не собиралась позволить непокорным баронам сразу же подорвать ее усилия. С другой стороны, даже соратники обоих противников пытались сгладить противоречия. В частности, графы де Сен-Поль и де Блуа, а также Жоффруа де Виллардуэн, осознавая опасность раздоров для общего дела, договорились с дожем Дандоло, чьи возраст, мудрость и авторитет сыграли решающую роль, и все четверо вовремя успели примирить двух соперников. Но ситуация была горячей.

Каждый возобновил для себя завоевание отданных ему территорий. Бонифаций, сняв осаду с Адрианополя, отправился вступать во владение Фессалониками, которые передали ему люди Бодуэна. Заняв другие города приморской Македонии, такие как Серрес или Бероя (Верия), он отправился в Фессалию, область, называемую тогда франками Великой Влакией из-за валашских пастухов, перегонявших через нее скот. Там он нашел экс-василевса Алексея III, бежавшего в Ларису — Л’Арс, как говорили франки, — и выгнал его из этого города. Византийский сеньор Лев Сгур, личность энергичная и хитрая, попытался остановить Бонифация при Фермопилах. Как некогда его далекий предшественник Филипп Македонский во время Первой священной войны, король Фессалоникский наткнулся на греческое заграждение, но, более счастливый, чем тот, прорвал его с первой же атаки и очистил горные проходы. Греческий архиепископ Михаил Акоминат, управлявший Афинами, счел оборону невозможной и сдал город без боя. Но Лев Сгур занял оборону в крепостях на перешейке и в Арголиде: Коринф, Аргос и Навплию, где приготовился оказать ожесточенное сопротивление. Бонифаций занял во всех трех местах нижний город, но не смог овладеть верхними замками: знаменитая цитадель Коринфа, Акрокоринф, выдержала все штурмы