– Ну что, девонька?! Собираемся. Приказ от самого генерала Гурко. Полный вперёд! Нам дают подводу, чтобы мы погрузили на неё всё необходимое. И коня. Я поеду на коне, а ты на подводе с кучером. – Михалыч нахмурился. – Правда, я давно не ездил верхом. Лошади это не моё. Но, надеюсь, справлюсь.

До Алисы не сразу дошёл смысл последних слов. А когда дошёл, она даже засмеялась.

– И чему ты радуешься? – нахмурился Михалыч. – Костей бы не переломать. А то кто лечить меня будет?

– Михалыч, миленький, позвольте я поеду на лошади. Меня в пять лет начали учить. Мне на лошади, как на своих двоих. Я очень люблю лошадей.

Алиса вспомнила прогулку с Петром. Как это было чудесно сесть в седло и обнаружить, что ты умеешь скакать.

– Ах ну да. Это входило в ваше воспитание. Графиня Ракитина.

– Баронесса Калиновская в девичестве, – улыбнулась Алиса. – Папенька сам учил меня.

Михалыч кивнул.

– А я – потомственный врач. Мой батюшка, царство ему небесное, всю свою жизнь посвятил лечению графьёв и баронов. Ох и смеялся он над ними. Чуть что и сразу в постельку. Но тебя, девонька, это не касается. Ты как будто и не баронесса вовсе. До этого здесь ещё одна такая была. Женевьевой её прозвали. Но та графиня только наполовину. Но что-то я разболтался. Если с лошадью мы с тобой решили, иди к себе и собери самое необходимое. Да много не бери, места на подводе мало. Я посмотрю, что мы с собой возьмём из медикаментов. И Наташу позови. Придётся ей одной справляться. Ну ничего, тяжёлых уже нет.

Алиса шла между рядами опустевших коек. Взгляд упал на Ивана. Её первый случай, когда она ассистировала на операции. С тех пор они не разговаривали. Обычно Иван или спал, или лежал отвернувшись, когда она проходила мимо, словно она была виновата. Но сейчас его взгляд был направлен на Алису. Сиротливо торчал обрубок руки, замотанный бинтом. Из-за светлой бородки он выглядел старше. Алиса остановилась.

– Как вы себя чувствуете?

– Так же, как и всегда, – в его глазах таился вызов. Как два острых клинка они впились в лицо Алисы, и она опять подумала, как тяжело здоровому находиться рядом с теми, у кого судьба отобрала частичку тела. – Калекой, – тихо сказал Иван, а потом повторил громче: – калекой я себя чувствую. Уж лучше бы меня убило в том бою. Жене пришла бы похоронка.

Алиса вздохнула.

– Ну зачем вы так?! Вы написали жене?

– Нет и не буду! Я знаю, что она мне скажет: чтобы я домой не возвращался и что она жалеет, что за меня вышла. Я всегда был невезучим. Тринадцатого числа родился.

– Возможно, стоит написать? Ведь она волнуется.

– Как же волнуется?! Из деревни дружок донёс: она опять спуталась со своим прежним. У него контузия была, зато целым остался. В отличии от меня, – Иван скривился на правую руку. – Да ладно. Что, наши выступают?

– Идём вперёд с генералом «Вперёд», – Алиса улыбнулась. – Надо отрезать туркам последний путь к продовольствию, чтобы басурмане сдались. Я бы помогла написать вам письмо, но мне нужно собираться.

– Вы с ними?

Алиса кивнула, не зная можно ли это разглашать. Вдруг это тайна?!

– Видел вашего мужа и как он смотрел на вас. У вас такая любовь, что ни одна пуля не возьмёт, а клинок обломается.

– Благодарю!

Иван взял левой рукой её руку и отвернулся к стене.

Алиса отошла, раздумывая над его словами. Кажется, жена этого Ивана была беременна? Можно себе представить, каково ему сейчас. Жизнь любит подсовывать гадости хорошим людям.

Алиса зашла в их комнатку. Наташа раскладывала пасьянс.

– Михалыч звал тебя, – сказала Алиса.

– Это зачем ещё? Смена твоя. Вот не дадут отдохнуть.

Наташа посмотрелась в маленькое зеркальце и пригладила волосы. Алиса надеялась, что успеет собраться без её расспросов. Вот только бы не вздумала сказать доктору о беременности. Тогда не будет для неё ни коня, ни шашки. Откуда это? Из какого-то анекдота. Алиса сложила руки на коленях, пытаясь переключиться на сборы. Надо взять только самое важное. И обязательно флакончик французских духов. Стоило вдохнуть их аромат, как война отступала.

Выступали ночью. Впереди шёл отряд под предводительством Гурко. Они присоединились в последний момент, и Алиса так и не видела Стаса. Их гружёную подводу сопровождали четверо солдат на конях. Ночь была тихая и ясная. Яркие южные звёзды, казалось, можно собрать в ладошки. Полный диск луны завис в загадочном молчании. Ни малейшего дуновения ветерка. В такую ночь гулять бы со Стасиком, подумала Алиса. Она сняла одежду медсестры и сейчас была в простом синем шерстяном платье с широкой юбкой и крепких ботинках, в которых можно скакать.

Молоденький солдатик подвёл гнедого коня, который озирался, испуганный суматохой, царившей вокруг.

– Михаил Михайлович сказал, что верхом вы поедете? – он с сомнением взглянул на Алису. – Имейте в виду, конь капризный. И пугливый. И своенравный. – Парень похлопал коня по шее и прижался щекой к его морде. Я его немного приучил.

– Ничего, я справлюсь, – уверенно сказала Алиса. – Как его зовут?

– Фаянс или, если проще, то Фаня. Давайте помогу стремена подогнать.

– Минутку, мы познакомимся. – Алиса похлопала коня по шее и достала из кармана заранее припасённый кусок сахара, который конь тут же слизнул мягкими губами. Приятнейшее забытое ощущение. Алиса вспомнила Кору, их прогулки по лесам. Ах, как же хорошо жила Лиза. И ей достался кусочек её прекрасной, хотя и отягощённый правилами, жизни баронессы.

– Ещё получишь сахарку, если будешь хорошо себя вести, – сказала Алиса коню, хватаяcь за гриву и, вставляя ногу в стремя. Солдатик, воспользовавшись ситуацией, подтолкнул её, и вот она уже в седле.

– Ну да поможет Вам Бог. Сильно повод не натягивайте, он этого не переносит, – парень подал Алисе хлыст. – Ну и хлыстом не сильно усердствуйте.

Как только Алиса оказалась в седле, конь, почувствовав перемену седока, взбрыкнул задними ногами, но Алиса уверенно сжала его бока и заставила опуститься вниз. Конь замотал шеей, пытаясь вырвать поводья, когда этот номер не прошёл, он сделал свечку, но и тут Алиса почувствовала, как Лизино тело уверенно сделало нужное