Выгибаю бровь, чувствуя, как страх трансформируется в негодование.

- Я расскажу тебе всё в деталях, обещаю. – Быстро добавляет Демид, чувствуя, как я выхожу из себя. – Дай мне несколько минут. Хочу принять душ, переодеться и выпить чего-нибудь крепкого.

Трудно выдержать и минуты молчания, но я соглашаюсь. Ему, наверное, тоже тяжело. Провожаю взглядом высокую фигуру, Демид скрывается в ванной. Надеюсь, он не устроит себе часовой водный детокс.

Пока он моется, решаю пойти на кухню и взять закуски, мы так и не ужинали сегодня. Желудок начал уже о себе напоминать.

- Николетта? – В гостиной встречаю Алису, она уже в пижаме, хлопочет у стола, нарезая лимон. Видимо утолять стресс алкоголем их семейная традиция.

- Хотела украсть чего-нибудь вкусненького. – Признаюсь ей, разглядывая босые ступни. – Демид пока в душе…

- Бери всё, что захочешь. В углу есть столик на колесиках, на нём удобно отвозить еду в комнате. – Алиса облизывает эротично пальцы и подмигивает мне. – Не буду тебе мешать, чувствуй себя как дома, копайся в холодильнике без стыда и совести.

Благодарю её, я действительно не чувствую смущения в этом доме. Алиса умеет расположить тебя так, что ты забываешь обо всём.

Нахожу ананасовый сок в графине, нарезку копченостей и сыра, маленькие тарелочки с салатами. Жадно всё достаю из холодильника и расставляю на столике. Нервозность пробуждает аппетит.

Когда я закатываю стол с едой в комнату, Демид уже успел принять душ и стоял в центре комнаты в одних домашних штанах. При виде меня он усмехнулся и просипел:

- Сексуальная горничная…

- Даже не мечтай! – Стараюсь не думать, что Демид торопился в душ, чтобы смыть остатки Изи с себя. Нет. Он не мог так со мной поступить. – Я всё ещё с нетерпением жду подробностей.

Демид цепляет кусочек мяса с тарелки и отправляет его в рот, разглядывая меня помутневшим взглядом. Как он может думать о сексе в такой момент?

- С чего начать? – спрашивает хрипло, неотрывно пялясь в разрез платья.

- С того момента, как попросил побыть меня дома, пока ты уточняешь информацию. – Разливаю сок по стаканам, мне нужно занять руки, не могу просто сидеть и слушать о его любимой Изумруд.

- Ты была права, это она. Живёт в центре Майорки, не далеко от ателье, куда ты ходила. – Приятно слышать, что у неё всё хорошо. Морщусь, испытывая дикое раздражение. – Когда я пришёл, её не было дома. Девочка была с няней. Я дождался, когда она придёт и попросил рассказать мне правду. Она, естественно, этого не сделала.

- Что она говорила? – Ревность изводит, я чернею изнутри от любой мысли об этой женщине. Демиду же приятно наблюдать за тем, как я схожу с ума.

- У тебя нет причины для ревности, Принцесса. – Демид не сдерживает улыбки, касается моей руки, пробегает пальцами, а затем подносит ладонь к губам и целует. – Я люблю тебя. Это неизменно. Нет силы способной повлиять на мои чувства. Слышишь, Ника? – Демид говорит буквально мне в ладонь, касаясь губами нежной кожи. – В истории с Изумруд нужно поставить точку. К сожалению, она была в моей жизни. Она – моё прошлое. Ты – будущее.

Растворяюсь в его признании, я как будто отделяюсь от своего тела и начинаю порхать в воздухе, становится легко и волнительно. Каждый раз, когда Демид говорит, что любит меня – я не могу поверить своим ушам. До сих пор не привычно.

- Я тоже тебя люблю, Демид. – Отвечаю ему, возвращаясь к реальности и вынуждая себя собрать расправившиеся от его признания крылья и заземлиться. – Но если честно, до жути боюсь твою Изи и её дочку. Как бы ваши отношения ни начинались, ты испытывал к ней сильные чувства и возможно у Вас есть совместный ребёнок.

Дети умеют ломать любые границы, создавая не бывалые сложности. Сегодня он ненавидит её мать, а завтра не сможет сказать ей нет, потому что она мать его дочери.

Демид тяжело вздыхает, не выпускает меня, но немного отодвигается, чтобы лучше видеть моё лицо.

- Если это моя дочь, я не откажусь от неё, ты это сама знаешь и понимаешь, что это правильно. Но это не значит, что тебя я стану любить иначе, и что стану меньше хотеть наших детей. – Пропускаю удар.

Раньше я думала о детях, только как о веревке, чтобы привязать Демида к себе. Никогда не представляла себя в роли матери.

Демид усмехается, сгребает меня и подтягивает к себе, целует сначала нежно, словно пытается передать все чувства ко мне, потом проталкивает язык в рот и пускается в страстный пляс.

Я на секунду забываю и об Изи и о её дочери, и обо всех размолвках. Лишь когда Демид отталкивает столик на колёсах от кровати подальше, я вспоминаю, что мы в доме его бабушки и дедушки.

- Нет. Не здесь. – Пальцы скользят по влажной груди Демида. – Нас могут услышать.

- Наша спальня находится в километре от спальни Ба и Деда. – Смеётся задорно Дэм. – И у них нет привычки подслушивать, так что тебе не за что переживать.

Рука Демида ныряет в вырез платья, находит с хирургической точностью сосок и сжимает его двумя пальцами. Меня словно молния ударяет.

Приходится прикусить язык, чтобы не вскрикнуть. Глаза распахиваются, а между ног разливается влажное тепло. Тело превращается в оголенный нерв, по которому бежит ток.

- Я так не могу… - Пытаюсь отпихнуть его, наивно полагая, что у меня что-то получится. Но тяжесть тела Демида выбивает из меня остатки воздуха вместе с сопротивлением.

Демид тянет губами сосок, не выпуская из рук грудь, он касается одного места, а пылает всё тело. Я схожу с ума в его руках,