Хосров рассыпался в любезностях, раздавал обещания, а сам напал на византийский город Каллиник. Стены города были ветхи, сопротивляться он не мог. Каллиник пал буквально на глазах у Велисария, который палец о палец не ударил, чтобы спасти жителей. Хосров обратил в рабство всё население Каллиника, после чего внезапно и быстро ушел восвояси. Шаханшах хотел максимально обезлюдить границу и разграбить империю, чтобы снизить военный и экономический потенциал Византии.

Бездействие Велисария во время последней кампании получило огласку, о нем донесли Юстиниану. Император охладел к бывшему любимцу. Звезда Велисария постепенно закатывалась. Впрочем, ему дали еще один шанс реабилитировать себя и вновь перебросили в Италию, где полководец окончательно похоронил былую славу.

Итак, очередной тур войны с персами завершился безрезультатно. Единственной удачей ромеев был дипломатический успех на переговорах с восставшими армянами, которые когда-то ушли в Иран и сражались против империи. Ими руководил князь Васак Мамиконян. Византийские дипломаты договорились, что армяне вернутся, а взамен обещали им неприкосновенность. Васак и его соратники действительно возвратились назад. Это было очень важно для Юстиниана. Теперь Васак прикрывал армянскую границу от персов, а византийская армия получила несколько полков тяжеловооруженной армянской конницы. Ромейские части, расквартированные в Армении, можно было высвободить для действий в Сирии и Колхиде.

И всё же — почему Хосров вдруг отступил из Месопотамии? Современные комментаторы трудов Прокопий Кесарийского полагают, что дело не в страхе перед Велисарием. До персов дошли слухи, что в Византию проникла из Эфиопии какая-то страшная болезнь, не поддающаяся лечению. Узнав об этом, шаханшах поспешил уйти за Евфрат.

Болезнью оказалась пандемия чумы.

6. ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ

Американский политолог Эдвард Люттвак полагает, что позднейшие ученые всегда недооценивали известия о чуме в Византии. На самом деле эпидемия приняла грандиозные размеры и погубила все начинания Юстиниана, причем в самый разгар успехов. О ней пишут многие авторы. Болезнь бушевала несколько десятилетий, то затихая, то разгораясь вновь. Живший в конце VI века византийский юрист и историк Евагрий Схоластик потерял всех родных из-за вспышек чумы, переболел сам, но остался жив. Он говорит, что опустели целые города. Короче, стряслось нечто ужасное.

Yersinia pestis — так называется бактерия, возбуждающая чуму. Ее открыл французский ученый Александр Иерсен, умерший в 1943 году. Через 24 года после его смерти ученые присвоили бактерии имя первооткрывателя.

Подробнее всех историю первого появления чумы излагает Прокопий. В 542 году, пишет он, в Византийской империи «распространилась моровая язва, из-за которой чуть было не погибла вся жизнь человеческая».

Биовар бубонной чумы был еще незнаком людям. Его переносили крысы. Эпидемия началась в верховьях Нила осенью 541 года. Вскоре зараза перешла в Эфиопию — в христианское царство Аксум. Значительное число людей заболело и погибло. Эфиопия была на несколько десятилетий выключена из военного конфликта между Ираном и Византией.

В Аксум регулярно плавали ромейские купцы. Они перенесли заразу на кораблях в крепость Пелусий на Синайском перешейке. Из Пелусия болезнь проникла в Египет и Сирию, «а затем она охватила всю землю, продвигаясь всегда в определенном направлении и в надлежащие сроки». Прокопий Кесариец и Евагрий Схоластик рисуют страшные картины бедствия, причем Прокопий более ценен, ибо сделался первым свидетелем прихода чумы.

Болезнь проникла в густонаселенные области Восточного Средиземноморья. Вместе с нею приходили страх и отчаяние. Огромные города вымирали за несколько недель, а уцелевшие люди бежали кто куда, чтобы найти убежище.

Считается, что чумная палочка постепенно мутирует. Византийцы времен Юстиниана столкнулись с самой древней версией бактерии. Ученые называют этот биовар antiqua — античный. Затем появились еще два: средневековый и биовар нового времени.

Болезнь охватывала человека внезапно. У людей «появлялся жар; у одних, когда они пробуждались ото сна, у других, когда они гуляли, у третьих, когда они были чем-то заняты, — пишет Прокопий. — При этом тело не теряло своего прежнего цвета и не становилось горячим, как бывает при лихорадке, и не было никакого воспаления, но с утра до вечера жар был настолько умеренным, что ни у самих больных, ни у врача, прикасавшегося к ним, не возникало мысли об опасности». Затем наступала следующая фаза. На теле появлялся бубон, «не только в той части тела, которая расположена ниже живота и называется пахом (бубоном), но и под мышкой, иногда около уха, а также в любой части бедра». Поэтому болезнь называли бубонной чумой.

Переносили недуг по-разному. «Одни впадали в глубокую сонливость, у других наступал сильный бред». У больных поднималась температура, в бреду они могли утопиться или броситься с высоты. Многие погибали лишь потому, что некому было за ними ухаживать.

Считается, что чума передается воздушно-капельным путем, но часто случалось, что люди, которые ухаживали за больными, оставались здоровы, тогда как другие, которые казались здоровыми и не сталкивались с болезнью, по непонятным причинам заражались и умирали. Вероятно, их кусали блохи — переносчики заразы, которые водились в шерстке черных крыс.

Одним больным помогали бани, других убивали. Одним помогал уход, а других добивал. Разве только для беременных женщин болезнь всегда оказывалась смертельной.

Юстиниан молился, советовался с монахами и врачами, но ничего не мог поделать. Эпидемия неотвратимо приближалась к столице, а базилевс с ужасом наблюдал разрушение своего царства. И вот — чума пришла в Константинополь-Византий.

«В Византии болезнь продолжалась четыре месяца, но особенно свирепствовала в течение трех. Вначале умирало людей немногим больше обычного, но затем смертность все более и более возрастала: число умирающих достигло пяти тысяч в день, а потом и десяти тысяч и даже больше».

Первое время мертвецов еще хоронили, хотя и бросая тайком в общие могилы. Затем всё рухнуло. Рабы остались без господ, богатые господа — без прислуги, многие дома опустели. Резня после мятежа «Ника», устроенная Юстинианом и Велисарием, померкла перед этими бедствиями.

Юстиниан пытался что-то делать, но мог разве что