они привыкали к новому миру. Он, с высоты своей профессии, не мог не думать о искусстве. Но, похоже, оно умирает. Мир был разбит, да даже хуже. У людей не осталось времени на картины или музыку. Они борются за свои жизни. Но даже в конце их побега, не останется ничего. Не будет историй, передаваемых из учи в уста. Кинокартин. Постановок. Всё равно ведь некому будет передавать эти прекрасные вещи. Нет, он видел в отеле двух беременных женщин. Хотя учитывая, что они скорее всего погибли в страшных мучениях, можно опустить идею размножения. Люди вымрут. А с ними… и бессмертное искусство.

— Что с лицом?

— Напугал! — Питер дал подзатыльник усмехающемуся Рэду. — Ты что приперся?

— Дакота решила, что с водой наш приятель и сам справится. А там если что все поможем, как вернёмся. А тебя ей не неохота потерять.

— Какая забота, — шатен наконец толкнул дверь магазинчика. — Заперто. Хороший знак.

— Можно окно разбить, — предложил рыжеволосый. — Около тебя отличный камень.

И действительно. Ривер поднял будущий снаряд, запуская его в окно. Раздался треск. Шатен аккуратно заглянул внутрь, замечая лежащего ссохшегося зомби. Тот что-то там тихо рычал, так что Питер усмехнулся и сделал поклон.

— После вас.

Рэд присел в реверансе, подражая манере Ривера. Затем перепрыгнул подоконник, приземляясь толстыми ботинками на осколки битого стекла. За ним влез сам Питер, оглядывая полки. Джекпот! Да, раньше они затаривались в супермаркетах и не приходили в восторг от поредевших полос мелкого магазинчика. Но времена меняются.

— Ты только погляди! Здесь есть мука! — Рэд указал на огромные мешки. — Тысячу лет уже ничего мучного не ел. Сейчас бы булочек… или хлебушка!

— Джо раньше пекла хлеб, — смотря на мешок, проговорил Питер. — Мы могли бы даже взять один, но сейчас это просто бессмысленно идём дальше.

Питер решил, что удобнее будет просто сложить всё в тележки. Их ряды поредели, так что можно занять провизией задние места. Они с Рэдом загружали всё подряд: консервы, чипсы, батарейки. Ривер нашёл кучу приправ для мяса и решил, что нужно будет заслать Рейчел на охоту за белками или утками. Он так же взял и для рыбы приправы и для овощей. Рэд рылся в каком-то отделе, всё время спрашивая напарника, брать тут или иную вещь.

— Семена томатов, нужны?

— Бери. Если что Дакота выбросит.

— Ага-ага, а зерна пшеницы?

— Всё бери. Всё, что видишь.

Так же Питер нашёл отдел с какими-то лекарствами и просто сгрузил их всех. Он угрюмо прошёл мимо канцелярии, остановившись лишь для того, чтобы забрать все ножи для бумаги. Нет, ну мало ли. Закончив собирать, он понял, что у них три тележки. Сначала, шатен пробовал вести две, но плюнул и решил вернуться. Уже не выходе, он заметил запакованную книжицу. Она была в обложке под звездное небо, с белоснежной переливающийся на свету надписью «личный дневник». Не удержавшись, он закинул его в свою тележку и вернулся за упаковкой обыкновенных синих ручек, пока Рэд возился с дверью.

Домой они дошли ещё быстрее. Питер припарковал тележку, чтобы вернуться за третьей, но когда обернулся на рыжеволосого, понял, что за ним никто не шёл. Второй тележки тоже рядом не было. Он нахмурился и пошёл искать, куда исчез этот несносный мальчишка. Правда, свернув на задний двор к колодцу, Ривер вздрогнул. Рэд сидел на земле, весь в следах грязи. Когда он успел натаскать воды с Эрреро? Они ведь только пришли!

— Ты где тележку оставил? — скрестил на груди руки шатен.

— Какую ещё тележку? — Рэд вытер лоб рукавом. — Что за кипишь?

— Я сам всё разгружу и переберу. И без тебя теперь схожу за третьей.

— Да о чем ты говоришь? — Рэд тряхнул влажными волосами.

— Чертова телега, которую ты прикатил из магазина! Где она?

— Я не ходил с тобой в магазин, — рыжеволосый сузил глаза. — Я понятия об этом не имею. Крайнего нашёл?

Мир перед глазами Питера дрогнул. Нет, господи, нет.

Только не снова.

Он пошатнулся, отступая назад. Он же видел Рэда, говорил с ним, собирал продукты. Этого не может быть. Этого не должно происходить.

Ривер прислонился к стене, хватаясь за рубашку и оттягивая её от тела. Он глотал воздух, царапая ногтями горло. Паника душила его, заставляя сердце громко стучать превращаясь в монотонный голос.

— Снова. Снова. Снова. Снова.

Рэд с их обузой обошли двор, глядя на Питера.

— Эй, ты как? Что случилось? — рыжеволосый почесал затылок, нервно переступая с ноги на ногу.

— Ты чего творишь, шизик? — Эрреро пощелкал пальцами перед лицом шатена.

Но Ривер смотрел куда-то мимо них. Он видел как на капоте машины сидит Джо, весело помахав ему рукой.

Вот же чёрт.

Глава 37

Они разговаривали до самого утра. От беседы их отвлекли лишь ленивые лучи зимнего солнца, что ласково напоминали о приближении расставания. К собственному удивлению, Айлз не могла не признать, что Рейн был очень приятным собеседником.

Сначала она говорила неохотно, но чувствуя, как глубоко мужчина проникает в суть истории, рассказала почти все. Для Баретта она открыла куда больше устоявшейся байки о «муже» и «сыне», которую рассказывала всем остальным. Она поведала ему и о Питере, и о Себастьяне, и о Джиме, и о Дакоте, даже немного упомянула про их взаимоотношения с доком. Она почти открыла ему душу.

А вот Рейн о себе ничего не открыл. Он до сих пор оставался загадкой в очень вкусной обертке. Обходителен, эрудирован, почти ласков к абсолютно незнакомой девушке, которая, к тому же, опрокинула его на приличную сумму… Как Джо не пыталась его вывести на разговор о нём самом, он лениво отнекивался и переводил тему.

Зато он рассказал предостаточно о новом укладе мира. Оказалось, что человеческая жадность куда сильнее, чем страх. Мировая экономика рухнула, чтобы тут же воздвигнуться снова. За пределами их джипа, оказывается, во всю цвел рынок, сделки и бартер. Люди, брошенные правительством или изначально к нему не примкнувшие, образовывали коммуны в уцелевших поселениях, некие форты, где каждому обеспечивалась безопасность от зомби и посторонних людей. Звучало неплохо, но, судя по всему, в одном из таких фортов они побывали и нельзя сказать, что Айлз в восторге.

Изначально экономику собирались воскресить долларом. Бумажная валюта была проста в использовании и проверена временем. Но большинство выживших использовали баксы как топливо для костров или туалетную бумагу, а потому были абсолютно голы. Без потребителя нет спроса, а потому было принято решение использовать в качестве валюты то, что необходимо каждому. Калории.

Для девушки,