Шрифт:
Закладка:
От моих слов выражение лиц членов группы изменилось. Глаза Джун Хивон широко раскрылись, а Ли Джиё выглядела смущенной. Ли Хюнсунг выпучил глаза. Наконец, Шин Ёсунг…
[ У Ким Док ча непра вильный и ден тификатор. ]
Четвертая стена звучала в моей голове.
[ Ещё не поз дно. ]
Я не знал, было ли это волей Четвертой стены или слабой частью моего разума. Четвертая стена до некоторой степени отражала мои чувства, так что оба варианта могут быть правдой. В любом случае, на этот раз я принял решение.
«Я знаю, что мои слова трудно понять».
Мне пришлось рассказать эту историю группе людей.
«Я медленно объясню это с самого начала».
Я долго разговаривал. Однажды роман, который я читал, стал реальностью. В той истории я их встретил. Я не рассказал им всю историю, но в то же время я не солгал.
Я знал о членах группы до того, как встретил их. Я не сказал должным образом о том, что знаю будущее. Я монополизировал информацию в одиночку и обманул людей. Я говорил обо всем этом. Как будто я ковыряю старую раны.
Немного позади группы Хан Союнг смотрела на меня, хмурясь. Я понял ее чувства. То же самое и с Хан Союнг из 1863 регрессии.
Однако я не мог жить, как Хан Союнг. Эта история должна быть сделана правильно. Чтобы двигаться вперед должным образом, необходимо рассказать некоторые истории. Когда-нибудь… как Ю Джонхъюк.
«Я регрессор».
Может быть, Ю Джонхъюк тоже так себя чувствовал. Он знал будущее, снова и снова переживал одну и ту же историю и встречался с членами группы в бесчисленных регрессиях. Затем… он отпустил их. Я мог понять чувства Ю Джонхъюка, когда он изложил историю без каких-либо уловок.
«…Таким образом, я привел вас сюда».
Моя история закончилась. Однако после того, как история закончилась, никто не открыл рта. Не то чтобы они не поняли. Это была длинная история, которую мог понять даже маленький ребенок. Тем не менее члены группы промолчали.
Я поклонился и продолжил:
«Я хочу искренне извиниться перед всеми вами. Мне очень жаль, что я говорю вам это только сейчас».
Я хотел знать. О чём думает группа? Что они чувствовали? Тем не менее, я не использовал Точку зрения всеведущего читателя. В этой ситуации было бы действительно обманом, если бы я прочитал их, используя этот навык.
Я хотел использовать свои силы, не полагаясь ни на какие навыки. Я хотел верить, что всё, что они думали и чувствовали внутри, действия, которые они выбирали, было действительно их решением.
Я медленно поднял взгляд и встретился глазами с Ли Джиё. Глаза Ли Джиё были красными. В тот момент, когда я увидел эти глаза, я внезапно кое-что понял. Я уже знал эти глаза.
[ «Тогда Мастер знал все будущее…» ]
Они были точно такими же, как когда Ли Джиё услышала историю Ю Джонхъюка. Ли Джиё медленно открыла рот:
«Тогда и до сих пор ты знал все о будущем…»
Ли Джиё заговорила, словно оригинальный персонаж читал свой сценарий. Я также ответил ей, как будто это был сценарий.
[ «Верно». ]
«Да».
Ли Джиё стиснула зубы и сказала мне:
«Тогда… почему ты нам это рассказываешь?»
Раненый Демон Меча была в ярости. Я читал оригинальный роман и мог предсказать, что она скажет.
[ «Что мы, черт возьми, для тебя?» ]
Плечи Ли Джиё слегка дрожали, когда она склонила голову. Ситуация, которая последовала за этим, продолжала течь в моей голове. Ли Джиё вытащила свой меч и могла атаковать меня, потому что не могла подавить свой гнев.
В оригинальном романе таких случаев было много. Однако Ли Джиё выбрала путь, которого я совсем не ожидал.
«Допустим, ты знал будущее».
«…»
«Все было спланировано, и Аджосси использовал нас для своих целей. Скажем, мы персонажи проклятых Путей выживания, и все предрешено!»
Ли Джиё плакала, глядя на меня, кусая свои бледные губы.
«Тогда… почему ты так много раз рисковал ради нас своей жизнью?»
Я видел, как по ее щекам текли слезы, и несколько раз пытался открыть рот. Это был неожиданный вопрос. Это было неожиданно, потому что я не мог ответить…
«Отвечай! Если мы действительно персонажи выдуманного романа, почему ты умирал за нас снова и снова?»
Это был вопрос, на который я не мог ответить, прочитав «Пути выживания».
«Четвертая стена» сильно трясется
Ли Джиё вытерла глаза и ударила меня по плечу, проходя мимо меня. Джун Хивон поспешно погналась за ней.
«…Докча-сси, поговорим позже».
Шин Ёсунг заколебалась, беспомощно глядя на меня, прежде чем последовать за Джун Хивон. У Ли Хюнсунга были пустые глаза, когда он выходил из комнаты с опущенной головой.
Остались только Хан Союнг, Ли Сеолва и Ли Гильюнг. Ли Гильюнг смотрел на меня сложными глазами, а Ли Сеолва склонила голову, как будто она была потрясена. Хан Союнг похлопала Ли Сеолва по спине и огрызнулась:
«Ким Докча, уйди ненадолго».
***
Больничная палата. Я смотрел на спящее лицо матери. В перерыве я посетил больничную палату, потому что члены группы не вернулись через долгое время.
После последней серьезной операции моя мама так спала весь день. У нее были мешки под глазами и изможденные щеки. Я посмотрел в лицо матери и вспомнил время, когда навещал ее в тюрьме. Что думала моя мать, когда ее сын приходил к ней и говорил только о романе?
«У тебя мрачное выражение лица».
«…Ты проснулась?»
«Я проснулась с того момента, как ты вошел».
В голосе не было никакой энергии. Я натянул матовое одеяло и накрыл шею матери. Моя мать слабо улыбнулась.
«Почти умереть – это хорошо. Мой сын заботится обо мне».
«Поправляйся скорее».
«Поговори со мной. О чем угодно».
Я боролся какое-то время, прежде чем открыть рот.
«В 154 регрессе Путей Выживания Ю Джонхъюк рассказал членам группы историю своего регресса…»
«Ты говорил с группой о Путях выживания?»
«Откуда ты знаешь?»
Моя мать протянула костлявую руку и схватила мою.
«Ты думал, они обвинят тебя. Думал, что они почувствуют себя обманутыми и спросят, почему ты скрыл информацию».
«Этого не случилось».
«Ты не знаешь, как искать прощения».
Я молча кивнул.
«Отвечай! Если мы действительно персонажи выдуманного романа, почему ты умирал за нас снова и снова?»
Голос Ли Джиё звучал у меня в ушах.
Моя мать сказала:
«Не тебе решать, достойно ли это прощения».
«Тогда…»
«Может быть, человек, стоящий за тобой, скажет тебе».
Я
