так не думаю, — нехорошо улыбнулся товарищ Патоличев, — я считаю, что Луна здесь вообще для отвода глаз. Но, учитывая, насколько хорошо вы смогли глаза отвести… кому надо отвести, то мы, пожалуй, все эти расходы лишними точно считать не станем. Когда планируете фурор произвести?

— Есть мнение, что восьмого марта. Праздник все-таки, надо бы народ к празднику порадовать.

— И вдохновить. Но смотрите, не переборщите!

Глава 32

Расходы на лунную программу были определены заранее: государство на такое развлечение для народа выделило десять миллиардов рублей. Но — ни копейкой больше, поэтому в ОКБ товарища Челомея считали каждую потраченную копейку. И везде, где можно было эту копейку сэкономить — экономили.

После пуска на Луну беспилотного корабля у наземных служб получилось спасти восемь из девяти двигателей первой ступени. Девятый тоже из тайги вытащить получилось, но он оказался прилично поврежден, так что его использовать пока не стали. Пока — потому что специалисты Валентина Петровича пообещали его восстановить буквально за четверть цены нового — но вот сроки… Поэтому четвертого марта с Украинки взлетела совершенно новая ракета, поднявшая в космос и совершенно новый корабль. Почти такой же, как и тот, который уже удобно расположился на поверхности нашего вечного спутника, но лишь «почти». У сидящего на Луне система жизнеобеспечения была рассчитана на пять суток для двух членов экипажа, а не на три недели, на посадочном модуле отсутствовал мощный РИТЭГ да и большинство приборов управления были лишь дублированы, а не троированы как на новеньком корабле. Поэтому новый корабль оказался почти на шесть центнеров легче первого — но на Дуне в баках посадочной ступени сохранилась почти тонна топлива, и при острой необходимости он мог подняться и перелететь на новое место, причем расположенное почти в сотне километров от места первой посадки. Теоретически мог…

А новый корабль доставил на Луну двух советских космонавтов: Георгия Берегового и Германа Титова, и по поводу назначения членов экипажа у Челомея с Каманиным разгорелся спор, едва не переросший в драку. То есть до драки, конечно, не дошло — поскольку спорить они стали в присутствии товарища Патоличева, в при нем драться было себе дороже. К тому же Николай Семенович почти сразу согласился с доводами Владимира Николаевича:

— Мы, конечно, приняли все меры предосторожности, даже спасательный корабль на самый крайний случай на Луну посадили. Но случиться может что угодно, а рисковать жизнью первого космонавта Земли мы не имеем права.

— А рисковать другими жизнями… — начал кипятиться Каманин.

— А у космонавтов работа такая: жизнью рисковать. Как и у любого военнослужащего, кстати — но мы не жизни сейчас считаем, а престижем государства и символом, не побоюсь этого слова, торжества советской космонавтики.

— Но сам Гагарин…

— А сам Гагарин полетит на Луну скорее всего в пятой экспедиции. Там тоже будет много всего интересного: наши ученые успели такую программу на эту экспедицию составить…

— Так, — прервал спор Николай Семенович, — на этом давайте дискуссию прекращать. Владимир Николаевич прав в одном: рисковать жизнью Гагарина мы сейчас права не имеем. Что же до уровня подготовки, то по мнению инструкторов отряда Титов подготовлен, скорее всего, даже лучше.

— Это почему… — начал было Каманин, но договорить ему не дал уже Челомей:

— Я думаю, что у Германа стимул был посильнее, вот он и выкладывался на тренировках. Правда он все равно и тут окажется вторым — но, по моему мнению, уж лучше быть вторым в Риме, чем первым в Кесарии.

— Вот любите вы, Владимир Николаевич, собеседников интеллектом подавлять, — усмехнулся Патоличев. — Но насчет лучше — так я думаю, что по выполнении задания Береговому и Титову нужно будет присвоить звания Героев.

— Тогда уже Гагарину обидно будет, — не удержался Каманин.

— У Гагарина орденов со всего света понавешено, так что обида не особо серьезной будет. А нашим лунатикам, думаю, всем по Звезде повесить будет справедливо… но экипаж я утверждаю, предложенный Владимиром Нитколаевичем.

На этом споры о составе экипажа закончились и восьмого марта на поверхность Луны вышли сначала Георгий Тимофеевич, а за ним и Герман Степанович. Часок погуляли, пособирали разные камушки, сфотографировались конечно… После пятичасового перерыва снова вышли наружу, установили несколько приборов — и, вернувшись на корабль, стали готовиться к возвращению на Землю. Которое прошло вполне благополучно.

На состоявшемся через день после посадки Л-700 в казахских степях Пантелеймон Контратьевич задал вопрос, который не одного его волновал:

— А почему товарищ Челомей этот полет называет подарком женщинам к восьмому марта?

— А потому, — ответил Патоличев, — что все расчеты по этому полету провела женщина, которая у Челомея баллистиком работает. Кстати, по мнению очень многих специалистов, в том числе и у Королева, и у Янгеля она — вообще лучший баллистик в нашей стране. А следовательно, и лучший баллистик в мире.

— Тогда я предлагаю присвоить ей звание Героя Соцтруда, вместе с товаришем Челомеем она это звание точно заслужила.

— Она и без меня это звание заслужила, — широко улыбнулся Владимир Николаевич, — и я представление со своей стороны поддерживаю.

— А вот вам бы я Звезду дать обождал, — сварливо заметил Николай Семенович. — У вас сколько народу над программой работало? А вот списка награждаемых от вас…

— Да, кстати, список вот он у меня. И к списку один вопрос: вы его сразу утвердите или сначала все же читать будете?

— Безусловно читать, — усмехнулся уже товарищ Шахурин. — Ходят слухи, что вы в него вписали довольно много людей не только не из вашего ОКБ, но даже не из нашего министерства.

— Если вам особо заняться нечем, то читайте, Алексей Иванович, — тоже демонстративно-сварливым голосом прокомментировал реплику министра Пономаренко. — Но когда мы его уже утвердим: мне почему-то кажется, что товарищ Челомей лучше знает, кто что для выполнения программы сделал. И, поскольку люди, причем наши люди, на Луну успешно слетали и благополучно вернулись, то не стоит откладывать эти награждения. У кого-то есть возражения?

В СССР особого ажиотажа высадка на Луну не породила: народ принял это события как должное. То есть порадовался народ — но несравнимо слабее, чем после полета Гагарина. А вот желающих стать космонавтом среди детишек резко прибавилось, и эффект получился поразительный: по результатам закончившегося учебного года средняя успеваемость выросла буквально на порядок. То