Можно представить разочарование в ее сердце. В истории, когда эта валькирия узнала правду о своем происхождении, она уже добилась успеха и славы. В то время она всем сердцем работала на судьбу Эруин. Ее внутренний мир уже был зрелым и стабильным, поэтому, естественно, она не будет слишком сильно затронута. Но в ту эпоху Фрейя была всего лишь юной и неопытной девушкой. Брендель не нужно было включать свой мозг, чтобы угадать, как одиноко она почувствует себя, столкнувшись с этой ложью.

Конечно, возможно, некоторые люди, вдруг узнавшие, что родились дворянами и перескочили из простолюдина в дворянина, были бы только приятно удивлены. Определенно не было бы ни одиночества, ни разочарования. Но Брендель знал, что перед ним сильная и независимая девушка точно не будет обладать складом ума нувориша. Когда он увидел выражение лица Фрейи, он полностью понял колебания и беспокойство в ее сердце. Вероятно, она пришла сюда, чтобы попрактиковаться в фехтовании, чтобы рассеять смятение в своем сердце.

Это было действительно зло, причиненное самому себе. Брендель просто хотел хлопнуть себя по лбу. Хорошо, что принцесса могла так думать, но проблема заключалась в том, что добрые намерения также могли привести к плохим последствиям.

Но в это время он мог думать только о том, как спасти ситуацию. — Фрейя, — вдруг серьезно сказал Брендель Фрейе, — ты мне веришь?

Фрейя была слегка поражена. Она подняла голову и посмотрела на Брендель с некоторым замешательством. «Конечно, я верю тебе, Брендель».

Брендель тихо выдохнул. В это время он вдруг что-то вспомнил. «Пойдем со мной, я отведу тебя в одно место».

Прежде чем Фрейя успела среагировать, она почувствовала, что ее руку схватила большая и теплая рука. ” Брендель!” Она испуганно подпрыгнула, но Брендель поднес палец к губам и сделал шикающий жест. Затем он потянул ее к Оленьему лесу.

… …

Глава 887.

Брендель и Фрейя гуляли в лунном свете по лесу. Тени сосен были похожи на длинный и узкий туннель. Их мягкие шаги издавали шорох. Над сосновыми иголками светила полная луна. Совы кричали в безмолвной ночи, их резкие крики пронзали лес. Брендель шел очень быстро, и Фрейя едва успевала за ним. Одной рукой она держалась за подол своей рубашки, чтобы не зацепиться за неровные кусты, но ее мысли уже были заняты их сцепленными руками, и ее мысли были в беспорядке. Она смутно помнила, что с тех пор, как их пути разошлись в Бругласе, у них не было возможности побыть наедине вот так. В последний раз они гуляли бок о бок под ночным небом в Оленьем лесу, да и в этом лесу тоже.

— Брендель, куда мы идем?

— Ты поймешь через мгновение.

Фрейя больше ничего не сказала. Хотя она была немного застенчивой, она все же позволила Брендель крепко держать ее за руку. Двое из них продвигались через лес один за другим. Это было долгое, но короткое путешествие. Постепенно тяжелые ветки разошлись перед ними, и лес стал редким. Тускло пробивался свет. Только тогда Фрейя поняла, что они прошли через лес с другой стороны, но была полна сомнений относительно того, что их ждет впереди.

‘Были здесь. Мы все еще здесь. Брендель подумал про себя.

Перед ними двумя открылась большая дверь. За дверью, казалось, был оживленный и процветающий рынок. Этот рынок располагался на опушке леса. Рынок был усеян огнями, как будто это был банкет, устроенный лесными феями. Здесь были зажжены и собраны пучки факелов. Но Кривые хижины и деревянные домики на рынке Фрейя видела издалека. Она прижала левую руку к груди и слегка приоткрыла рот. Она поняла, где находится.

Со времен Войны Черной Розы вокруг Брэггса собирались беженцы из крепости Ридон и региона Бучче. Некоторые из них покинули эту печальную землю и привезли свои семьи в Мановар, Куркель и Магитан на севере. Но всегда были люди, скучавшие по родине, и слабые, которые не могли двигаться. Они не могли конкурировать с местными жителями за землю, поэтому им оставалось лишь строить разрозненные поселения вдоль опушки леса и осваивать пустоши. Среди беженцев, сбежавших с Брендель из крепости Риедон, некоторые были благодарны Брендель за доброту. Они последовали за группой наемников Ретто в Тонигель. Но желающих покинуть родину было меньшинство. Большинство из них решили остаться, особенно беженцы в Бучче и на севере.

“Посмотри, Фрейя. Это люди, возлагавшие на тебя свои надежды. Обстоятельства у них плохие. Иди и спроси у них. Спроси у всех, кто пережил катастрофу в Бучче. Уважали ли они тебя и заботились о тебе из-за твоей фон?” — сказал Брендель с некоторым волнением. В прошлой жизни он очень хорошо знал эти места. Строительство этих поселений продолжалось на протяжении всего его пребывания новичком. Он прекрасно знал, что за люди живут в этих хижинах.

В этот момент Фрейя полностью потеряла контроль над своими эмоциями. Она крепко сжимала руку Брендель и не могла сдержать слез. Это был дом ее мечты, ее соседи, источник ее идеалов и убеждений.

Тетя Сил, дядя, капитан Марден, Пети-фини и все остальные. Неужели все эти люди доверяют ей из-за ее происхождения?

Это был вопрос, на который не нужно было отвечать.

— Ты все еще помнишь клятву, которую дала, Фрейя?

«Брендель…… Брендель……» — пробормотала Фрейя, словно допрашивая себя.

«Фрейя, ты дочь Эвертона, но ты также дочь Бучче. Неважно, чего ты добьешься в будущем, это не изменится». Брендель стоял на ночном ветру и тихо ответил.

«Я понимаю… … Я должна была понять… …» Фрейя закрыла глаза и энергично покачала головой: «Я была неправа, Брендель, прости меня».

Брендель легонько похлопал ее по плечу. Его первоначальной целью было вернуть Фрейю к жителям деревни Бучче, но он не ожидал, что это произойдет так рано. — Хочешь войти и посмотреть? — мягко спросил он. Фрейя глубоко вздохнула и извиняющимся взглядом посмотрела на Брендель, а затем энергично кивнула.

Начиная с Года Цветов и Летних Листьев непрекращающийся приток беженцев стал самой большой головной болью для дворян Бругласа. У них не было ни возможности, ни желания помочь этим бездомным обустроиться. Местное правительство и армия перекладывали ответственность друг на друга, и средства к существованию беженцев сокращались день ото дня. Когда королевство, наконец, решило подчиниться Мадаре, у них больше не было надежды вернуться домой. Внутри серо-белого замка дворяне были заняты борьбой за власть и прибыль. Как будто поражение королевства в войне стало самым острым копьем и мечом в