Истерика охватила народ. Многие подняли руки, прижимая большим пальцем к ладони средний и безымянный, а указательным и мизинцем указывая вверх. Фреда будто кольнуло. Он узнал жест «И». Люди кричали: «Инго! Инго! Инго!»

По пути во дворец, где планировался торжественный приём, Кайрил и Фин мрачно молчали, пытаясь осознать то, что произошло. Первой заговорила министр, и, предугадав вопрос Фреда, сказала:

— Инго — это герой очень древней легенды. Символ света, правды и справедливости. Ему противостоит Каоченка́й, или Счётник, олицетворяющий зло. Этот мир создал Каоченкай, дал имена всем тварям и всех пересчитал. Но мир Каоченкая был несправедлив: Каоченкай пожирал собственных детей. И тогда с неба явился Инго и покарал Каоченкая, лишив его головы.

— Шлем, — вдруг перебил Фред. — Не голова, а шлем, — добавил он задумчиво. — «Сними шлем. Сними плащ. И встань на одно колено».

На минуту он словно куда-то пропал, а затем вернулся в реальность.

— Я вспомнил, — прошептал Фред, глядя на Кайрила. Затем произнёс уже в полный голос: — Каждый год, каждый день и каждую минуту.

— Когда это случилось?

— Когда я стоял на площади перед толпой, и солнце выглянуло из-за туч. Это было как вспышка. Длилась одна долю секунды и, в то же время, вечность. Как будто переходишь по Тоннелю.

По Фреду, не было видно, что он обрадовался. Скорее, наоборот — воспоминания легли многотонным бременем. И всё же, на его лице появилась улыбка.

— Я знаю, как победить Фернандо.

5

Более тысячи воинов вошли в Райярской Портал и всего около тридцати из них пережили роковой переход. Виной всему был тот самый случай с каменным шаром. Но даже из тех счастливчиков, что которые вышли из Портала живыми, повезло не всем — воины упали в море. Это было тёплое море близ экватора, однако до суши добрались только три десятка — остальных поглотили солёные воды. Среди тех, кто добрались до берега, оказался командующий армией Миенхот.

Выживая на острове, люди Миенхота искали любые способы пропитания. Все луки безнадёжно промокли, из оружия остались только копья, что усложняло задачу. Один из воинов, по имени На́нхо, съел белку. На следующий день, на коже Нанхо подмышкой образовалось маленькое серое пятно. Никто не обратил внимания, подумав, что это родинка. Нанхо пытался оттереть пятно, однако все усилия оказались тщетны — лишь кожа вокруг пятна покраснела от постоянного трения. Следующей ночью у Нанхо сильно разболелись зубы. Он не знал, куда себя деть и бродил по лагерю, подвывая и мешая спать другим. К несчастью для больного, среди выживших не нашлось ни одного лекаря. Нанхо пришлось отправить ночевать на пляж, дав с собой копьё для защиты от диких зверей.

Утром на том месте, где должен был спать больной, нашли только его копьё. Следы вели вглубь леса. Там и обнаружили Нанхо. Воин был жив, однако изменился до узнаваемости: всё тело покрылось пятнами, зрачки расплылись, волосы встали дыбом, а зубы заострились. Почуяв приближение, Нанхо принюхался и зашипел. Стоило троим воинам подойти к дереву, Нанхо бросился на них сверху. Одному тут же отгрыз лицо, другого успел только поцарапать. Одичавшего товарища закололи, но, когда его тело перестало корчиться на траве, от кожи мёртвеца будто пошёл пар грязно-серого цвета. Воины не обратили на это внимания, похоронили собрата и вернулись в лагерь.

Прежде чем стало понятно, что Нанхо заболел грибком, и что этот грибок в момент смерти носителя дал споры, погибло ещё тринадцать человек. Только тогда Миенхот приказал искать любые средства победить заразу. Тогда солдат, по имени Данг, заметил, как местные макаки, ростом примерно с локоть, поедают лимоны. Макаки были единственными животными, среди которых не удалось найти ни одного заражённого, и кроме них лимонами больше не питался никто. Воины в тот же день начали есть лимоны, и грибок отступил. Этим бы всё и закончилось, если бы Миенхоту не пришла в голову идея.

— Там ещё один остров, верно? — спросил Миенхот, указав на горизонт, где в хорошую погоду виднелась земля. Иногда возле берега можно было заметить лодки с рыбаками.

Один из воинов — Сутх — ещё до похода был осуждён за кражу, но не успел отбыть наказание. За несколько дней до намеченного плана, Сутху запретили есть лимоны. Затем Сутха посадили в клетку и силой заставили съесть мясо больного грибком кабана.

Когда Сутх обратился в монстра, ему на шею набросили самодельную петлю, привязанную к палке, погрузили его на лодку и отвезли на соседний остров. В лодке, помимо хшайса, были сам Миенхот и ещё двое: Тэ́ум и Данг. Тэум держал хшайса, прижимая его ко дну лодки, а Данг сидел на вёслах.

Как только подплыли к берегу, первым сошёл Миенхот. У рыбаков имелись с собой остроги, и те направили их на чужеземца. Продемонстрировав рыбакам, что он безоружен, командующий снял обувь. Затем велел Тэуму показать монстра.

— А теперь отпусти его, на счёт два, а сам прыгай в воду.

— Но… как же… Данг?

— Данг остаётся в лодке. Раз, два!

— Данг ведь не вооружён.

— Ты слышал приказ!

Тэум отпустил палку и тут же прыгнул в воду, перекатившись через борт. В этот же миг, монстр набросился на Данга. Струи крови потекли в лазурную воду, когда обезглавленное тело Данга упало на край лодки. Хшайс не останавливался, и принялся за спину жертвы.

Рыбаки побросали остроги и ринулись бежать, но Миенхот не торопился в погоню. Он знал, что скоро на берегу соберётся вся деревня.

—