— У тебя же свой знахарь есть, — сказала девушка.

— У него нет того, что есть у вашего, — ответила Птаха и как понял Медоед, намекала она на новый Дар Стопаря. Только вот ей-то Мозгоправ для чего? Неужели решила "стать попроще"? Или есть что-то, чего они о ней не знают? Скорее всего. К таким же выводам и Анжелика пришла, но разумно промолчала, хотя Дима ожидал какой-нибудь колкости.

Их заказ тоже принесли быстро, каких-то изысков рейдеры не просили.

Ели в молчании, говорить с появлением Охотницы не хотелось.

— Ну и чего молчим-то? — спросила Птаха. — Кстати, мне здесь нравится. Хорошо всё устроили. В Гостевом вашем, правда, мудачьё одно, но это ничего, мои ребята порядок наведут быстро.

— В смысле? — спросил Дима.

— Я ведь женщина и не уродина какая-то. Пришлось вчера одному долбоящеру объяснять, что я не из "этих".

Анжелика улыбнулась и они с Димой переглянулись.

— Он хоть жив остался? — поинтересовалась, как ни странно, Энжи.

— Вполне, мальчик оказался разумный… — как показалось Медоеду, ответ прозвучал с разочарованием.

Она добавила:

— Раздувать я не стала, у вас же бить морды прямо на месте запрещено почему-то… а на арену вашу идти лень, кураж угас бы.

— Так хочется кому-нибудь кровь пустить? — спросил уже Дима.

— Нет, что ты, — отмахнулась Охотница. — Просто не люблю понты пустые, — и тут же сменила тему. — Вы ещё не думали, чем заниматься будем, пока все участники нашего предприятия не соберутся? Да и надо ли всех ждать?

Дима сразу и не нашёлся, что ответить, крайний вопрос оказался неожиданным.

— Нет, пока ещё не думали. После разговора с Зубром ясно станет…

— А что Зубр? Он с нами разве пойдёт? И вообще, ты, Медоед, говоришь так, будто он решает что-то.

— В смысле… — разум Димы работал быстрее языка и фразу он не договорил, поняв, куда клонит Птаха и так же осознав, что она со своей стороны, тоже права.

В сущности ведь и правда, Зубр не решает ничего. А Гвардейский, по сути, это всего лишь "стартовая площадка", место сбора. Своих людей глава стаба не отправит в этот рейд, правильно рассуждая, что у него банально нет никого, кто подойдёт для этого похода, кроме Димы и Горца. Но мы, пришла мысль, птицы в общем-то, вольные. А ему же и предложить, по большому счету, кроме ресурсов, нечего. И он наверняка сам это понимает и всячески пытается, что называется, набить себе цену, сделать Гвардейский в текущем раскладе важной фигурой. И как раз в этом Дима и Горец должны помочь. Гвардейский их дом, и если они всё "правильно" скажут, то и "важность" стаба повышается пропорционально. Но это уже чистая политика, куда Медоед лезть не хотел ни при каких раскладах. Однако, вопросы всё-таки возникали. Почему Зубру так важны эти все переговоры? На первый взгляд понятно, быть непосредственно в курсе о всём в предстоящем деле. Он, как глава стаба должен о таких вещах знать, тем более само поселение, в перспективе, примет чуть ли не первый удар, если из Пекла полезут орды тварей. Но если копнуть глубже… нет, Перепутьевским до Гвардейского точно нет никакого дела. А вот Институту… и вот тут открывалось множество вариантов развития событий. Зубр банально не желает оставаться в долгу. А ведь просят у Института не просто помощи. И здесь глава стаба хочет быть в равной позиции, а не "под", как говорится. Мол, мы вам и информацию и проводников с командой, вы нам бомбу без каких-либо долговых обязательств, касается ведь дело в перспективе всех и каждого…

Эти мысли пронеслись в голове Димы за мгновение, Птаха даже рта открыть для ехидного ответа не успела.

— Я тебя понял, Птаха… — добавил он. — Но всё-таки давай действовать, как и договорились. В любом случае нужно дождаться и Институтских и…

Птаха справилась с собой моментально и Дима снова уловил в её взгляде удовлетворение. Она ответила вопросом:

— Горца этого? В смысле…

— Да. Его дождаться надо непременно, — отрезал Дима.

— А ты не думал, что он… — Охотница многозначительно замолкла, но через пару секунд продолжила:

— Пекло всё же.

— Жив он. Я знаю, — ответил Дима, хмуро смотря на Птаху.

— Ладно, я всего лишь спросила, — та даже руки в примирительном жесте подняла. — Но пока ждём, чем заниматься? Да и сколько ждать придётся? Не поздно ли будет?

— Не думаю… тучи пока неблизко. На счёт чем заняться…

— Нам всем сработаться надо, Медоед, — сказал уже Бесогон. Видимо, вчера они с Птахой уже разговаривали об этом. — Если мы с вами двоими уже более или менее состыковались, то с командой Птахи… — он замолчал.

— Ты сам понимать должен, "там" надо будет работать, как единый организм, — докончила Птаха, бросив мельком взгляд на Анжелику. А ей этот разговор всё меньше и меньше нравился.

— Если серьёзно, я ещё об этом не думал. Как минимум, месяц впереди у нас точно есть, быстрее этого срока Горца ждать, да и Институтских тоже, не стоит.

— Ну вот, — улыбнулась довольно Птаха. — Жиром здесь заплывать не хочется.

— Давай об этом после встречи с Зубром, — сказал Медоед, доедая свою порцию.

Птаха хмыкнула, но согласилась. Лично ей все эти встречи нахрен не сдались. Команда, по сути, уже есть. Большим отрядом в Пекле всё равно делать нечего, выдвигаться можно хоть завтра. Конечно, неизвестность напрягала, но она и не была уверена, что "разведчик" вернётся. А если и вернётся, то информации новой особенно много и не будет. Но больше всего её напрягала перспектива сотрудничества с Институтом. Довелось ей однажды с ними "поработать". Живыми в итоге с того давнего рейда вернулись только Охотники. Разумеется, сейчас уже и люди другие и времени утекло много, но вряд ли Организация сменила свой принцип — знания любой ценой. Потому и доверия никакого. А тут и дело крайней важности намечается и на руках у них не просто бомба. А ещё и "эти" привезут свою.

Доедали уже молча. Анжелике сказать было нечего, она вообще, при появлении Птахи становилась молчаливой и больше следила, чем говорила. Остальные же задумались, каждый о своём. Медоед размышлял об открывшейся стороне всего этого предприятия. И он