Долорес чуть заметно нахмурилась и взмахнула коричневой сигаретой. Я смотрел, как дымок выводит в воздухе что-то недоступное прочтению.

— Прошу тебя. Как я уже сказала, ей захотелось отправиться в тот дом. Я позвонила Стилгрейву, он сказал — приезжайте. Когда мы приехали, он был пьян. Я впервые видела его пьяным. Он засмеялся, обнял маленькую Орфамэй и сказал, что она вполне заработала свои деньги, что у него для нее кое-что есть, достал из кармана завернутый в какую-то тряпку бумажник и подал ей.

Когда Орфамэй развернула ее, посреди бумажника оказалась залитая кровью дырка.

— Нехорошо, — заметил я. — Я бы даже не назвал это типичным для гангстера.

— Ты плохо знал его.

— Верно. Продолжай.

— Маленькая Орфамэй взяла бумажник, посмотрела сначала на него, потом на Стилгрейва. Ее бледное лицо было очень спокойным. Она поблагодарила Стилгрейва, открыла сумку, чтобы, как мне показалось, положить туда бумажник, — все это было очень захватывающе…

— Душераздирающая сцена. Я бы, задыхаясь, упал на пол.

— …но вместо этого она выхватила из сумки пистолет. По-моему, тот самый, что Стилгрейв дал Мэвис. Он был очень похож…

— Я прекрасно знаю, как он выглядел, — кивнул я. — Мне пришлось немного повозиться с ним.

— …она повернулась и прикончила его одним выстрелом. Это было очень драматично.

Долорес опять сунула в рот коричневую сигарету и улыбнулась мне. Как-то странно, холодно, словно думала о чем-то далеком.

— Ты заставила ее признаться в этом Мэвис Уэлд, — сказал я.

Долорес кивнула.

— Тебе, насколько я понимаю, Мэвис бы не поверила.

— Я не хотела рисковать.

— А не ты ли дала Орфамэй тысячу долларов, милочка? Чтобы заставить ее признаться? Эта маленькая девочка ради таких денег может пойти на многое.

— На этот вопрос я не отвечу, — с достоинством сказала Долорес.

— Конечно. Значит, вчера вечером, везя меня туда, ты уже знала, что Стилгрейв мертв, что бояться нечего, и спектакль с пистолетом был просто спектаклем.

— Не хочу разыгрывать из себя благодетельницу, — негромко проговорила она. — Но там сложилось трудное положение, и я знала, что ты как-то вызволишь Мэвис. Никто больше не смог бы этого сделать. Мэвис решила взять вину на себя.

— Мне, пожалуй, надо выпить, — вздохнул я. — Силы совсем на исходе.

Долорес подскочила и пошла к маленькому бару. Вернулась она с двумя большими стаканами разбавленного виски. Подала один мне и, держа свой у губ, смотрела, как я пью. Виски было замечательным. Я отпил еще. Она вновь села в свое кресло и потянулась к золотым щипчикам.

— Я вывел Мэвис на чистую воду, — наконец сказал я. — Она утверждала, что сама застрелила его. Пистолет у нее был. Точно такой же, какой дала мне ты. Кстати, ты, очевидно, не обратила внимания на то, что из твоего пистолета стреляли?

— Я ничего не смыслю в пистолетах, — мягко произнесла Долорес.

— Конечно. Я сосчитал патроны, и, если предположить, что обойма была полной, израсходованными оказались два. А Квест как раз и был убит двумя выстрелами из пистолета тридцать второго калибра. Того же самого, что и у тебя. Я ведь собрал пустые гильзы в том притоне.

— В каком, амиго?

Это стало мне надоедать. Без конца «амиго», «амиго».

— Разумеется, я не мог знать, тот ли это пистолет, но выяснить стоило. Заодно можно было слегка запутать дело и тем самым помочь Мэвис. Поэтому я подменил пистолеты, и тот, что был у Стилгрейва, спрятал в бар. Черный, тридцать восьмого калибра. Если бы Стилгрейв отправился кого-то убивать, то только с ним. Отпечатки пальцев могут остаться и на рубчатой рукоятке, но на рукоятке из слоновой кости четко отпечатывается весь набор. Брать с собой такой пистолет Стилгрейв не стал бы.

Глаза Долорес округлились, взгляд стал пустым и недоуменным.

— Я, кажется, не совсем понимаю тебя.

— И если б он убивал человека, то уложил бы его сразу, можно не сомневаться. А Квест поднялся и еще немного походил.

В глазах ее что-то мелькнуло и тут же исчезло.

— Мне бы хотелось добавить, что он немного поговорил со мной, — продолжал я. — Но он не мог говорить. Его легкие были полны крови. Он умер у моих ног. Там.

— Где там? Ты не сказал…

— Нужно ли?

Долорес отхлебнула виски. Улыбнулась. Поставила стакан. Я сказал:

— Маленькая Орфамэй ведь при тебе говорила Стилгрейву, где искать Оррина.

— Ну да, конечно.

Долорес полностью овладела собой. Быстро и четко. Лишь улыбка ее стала казаться чуть более вымученной.

— Только Стилгрейв не стал его искать, — произнес я.

Сигарета ее замерла на полпути к губам. И все. Ничего больше. Потом рука медленно двинулась дальше. Долорес изящно затянулась.

— Вот в чем было дело с самого начала, — сказал я. — Я не хотел верить очевидному. Стилгрейв — Плакса Мойер. Это ведь точно?

— Абсолютно. Можно доказать.

— Стилгрейв сошел с преступной дорожки и добился успеха. Тут появляется этот Стейн и начинает донимать его, хочет отобрать дело. Я, конечно, строю догадки, но так вполне могло быть на самом деле. Что ж, от Стейна нужно было избавляться. Стилгрейв не хочет никого убивать — и его никогда не обвиняли в убийстве. Кливлендские полицейские не приехали за ним. Над ним не висит никаких обвинений. Никаких подозрений — разве только в том, что он каким-то образом был связан с бандой. Но от Стейна ему нужно избавиться. Поэтому он устраивает так, чтобы его арестовали. А потом, подкупив тюремного врача, выходит из тюрьмы, убивает Стейна и тут же возвращается обратно. Когда об убийстве становится известно, тот, кто выпустил его в «увольнение», спешно уничтожает все записи о том, что Стилгрейв выходил на волю. Ведь скоро обязательно явится полиция, и начнутся расспросы.

— Вполне логично, амиго.

Я окинул Долорес взглядом. Держалась она великолепно.

— Пока что — да. Но мы не должны отказывать Стилгрейву в здравом смысле. Почему он позволил держать себя в тюрьме целых десять дней? Ответ первый — хотел обеспечить себе алиби. Чтобы, когда рэкетир получит свое, на него не навешивали убийство. Но этот ответ неверный. Правильным является второй ответ: Стилгрейв знал, что рано или поздно возникнет вопрос, не Мойер ли он, и дал полицейским время покончить с этим.

— Тебе эта мысль кажется верной, амиго?

— Да. Суди сама. Зачем Стилгрейву обедать на людях в тот самый день, когда он вышел из тюрьмы, чтобы убить Стейна? И если он все же пошел в ресторан, то каким образом рядом оказался Квест, который еще и исхитрился сделать снимок? Стейн пока что не был убит, так что фотография эта ни