Шрифт:
Закладка:
Я должен вернуться туда. Возможно, это трудно понять. Мы прошли через тяжкие испытания, но я должен вернуться туда, даже если придется пойти одному…»
Вместе со своим братом Гордоном он отправился вверх по реке Жамари, притоку Мадейры, и пробился к реке Машадинью. Они едва не ввалились в лагерь индейцев бокапрета, как вдруг увидели себя в окружении дикарей, которые решительно отказались пропустить их дальше. Братья спаслись лишь тем, что отдали индейцам все, что у них было, кроме винтовок, которые они унесли, перевернув вниз дулом в знак мира. Почему дикари не хотели, чтобы братья Ульятт прошли через их территорию? После многочисленных приключений братьям посчастливилось выйти из этих мест, и они полны решимости снова вернуться туда. Патрик Ульятт писал, что сборщики каучука, обитатели лесов, многое знают о моем отце, хотя понятия не имеют, кто он такой, и что район, где, как предполагают, он находится, окружен враждебными индейскими племенами.
13 февраля 1944 года мне позвонили из Сан-Паулу по междугородному телефону. В трубке трещало и шипело. Меня вызывал сеньор Эдмара Морел, журналист «Аженсия Меридионал». Он сказал мне, что вместе с ним находится индейский, вернее, белый мальчик по имени Дулипе — сын моего брата Джека. В то время я был в Лиме, в Перу, и из-за шума в трубке вследствие плохой погоды и неясного произношения сеньора Морела мне было трудно понять все, что он говорил. Однако я разобрал, что все готово для того, чтобы отправить мальчика самолетом в Перу, как только я дам согласие! Он привез этого мальчика от индейцев племени куйкуру в районе Шингу, где были добыты определенные доказательства гибели отряда отца.
Я вовсе не был склонен дать свое согласие, ибо уже не в первый раз слышал о Дулипе. В 1937 году моя мать получила длинное письмо от миссионерки мисс Марты Менних, только что прибывшей из района Шингу; в письме были вложены несколько отличных фотографий «белого мальчика» по имени Ду-ри-пе, жившего у индейцев племени куйкуру.
«Весной 1925 года группа из трех человек направилась из Куябы к верховьям Шингу, — писала мисс Менних (она имела в виду отряд отца). — Они прошли через Центральное плато к реке Кулизеу и далее на Паранатингу. Затем они в течение девяти дней спускались вниз по реке на лодке, пока не достигли первой деревни индейцев племени нафакуа. Здесь полковник оставил свой армейский дорожный сундук вождю Алоике и двинулся дальше сушей на север, к поселениям индейцев куйкуру на реке Кулуэни, взяв с собой только самое необходимое…
Вскоре после того, как они попали в район Шингу, Рэли Раймел умер от лихорадки и укусов насекомых. Полковник и Джек оставались с племенем куйкуру около года; индейцы обращались с ними хорошо (конечно, насколько можно ожидать от примитивного народа, у которого ничего нет). Тем временем в джунглях родился мальчик, и так как мать-индианка и Джек ушли, их отпрыск был взят на попечение приемным отцом-индейцем и родными, которые воспитали его как умели.
Полковник и Джек решили отправиться к „реке Смерти“ (Риу-дас-Мортес) — это была их последняя попытка добраться до цели. Оставив индейцев куйкуру, они ушли на юго-восток к племени калапало. За рекой Кулуэни их несколько дней сопровождала группа индейцев. Когда у них кончился запас пищи, состоявший из маниоки и фасоли, люди калапало жестами стали упрашивать белых вернуться в их деревню, давая понять, что бесполезно пытаться проникнуть в район, где их все равно ждет неминуемая смерть, а кроме того, они слишком истощены и не могут идти дальше. Однако, несмотря на физическую слабость вследствие чудовищных лишений, отец и сын все еще сохраняли неукротимость духа и продолжали идти вперед без пищи, медикаментов, белья и т. д. Потом наступила трагическая развязка. Из полной драматизма жестикуляции нашего индейца племени ваура я и трое моих друзей поняли, что индейцы убили их, но не из вероломства (чего можно было бы ожидать в подобной ситуации от дикарей кайяпо или кашиби), а из смешанного чувства жалости и возмущения. Жалости — потому что индейцы ясно видели, что белых ждет неизбежная смерть, и возмущения — потому что они не вняли их доброму совету.
Наша группа из четырех человек побывала у куйкуру, а некоторые из нас прошли к калапало. Фактически мы вошли в контакт с девятью из одиннадцати племен. Мы ходили там, где ходил полковник, сидели там, где сидел он…
Теперь о мальчике: у него совершенно белая кожа, он румяный, хрупкого сложения. Его голубые глаза плохо переносят тропическое солнце. В нем прослеживаются черты английской сдержанности и подтянутости, а индейская кровь сказывается в том, что при виде лука со стрелами или реки он сразу превращается в дитя джунглей…
Достопочтенный Эмиль Халверсон впервые увидел его в 1926 году, тогда он был еще совсем младенец. В 1934 году мы снова видели его…»
На фотографиях, присланных мисс Менних, мальчик, несомненно, был бы похож на сына белого человека, если бы не прищуренные глаза и бесцветные брови, как у альбиноса. У диких племен действительно существуют альбиносы, а также, по свидетельству отца, «белое» потомство с голубыми глазами и каштановыми волосами. Дулипе мог оказаться наполовину белым, а его отец — одним из тех белых, которые бродят в этих малоцивилизованных краях. Но почему именно Джек должен быть его отцом? Во всяком случае, далеко не доказано, что он мог им быть, хотя, конечно, большое значение имеет то, когда этот мальчик родился. Вспомните, Джек был совершенным девственником и нимало не интересовался женщинами — все равно, цивилизованными или дикарками. С недавних пор стало обычным изображать Джека сексуально неудовлетворенным солдатом. Люди, распространяющие подобные рассказы, очевидно, считают сексуальную неудовлетворенность неизбежной характеристикой мужчины!
Упоминание о вожде Алоике и ящике для хранения одежды сходно с данными отчета Дайотта, и им можно вполне пренебречь по причинам, о которых уже говорилось выше.
Отец недвусмысленно заявлял, что не намерен идти к Риу-дас-Мортес, потому что это был уже исследованный район, не представлявший для него никакого интереса. Тем не менее во многих отчетах утверждается, что его следы вели именно в том направлении. Как видно, гипнотизирующее действие названия реки было для людей поистине непреодолимо.
Телефонный звонок сеньора
