Цари, или верховные военные вожди, вероятно, пользовались широкими политическими правами. Кроме руководства набегами, они, подобно царице Амаге, чинили суд и расправу внутри своего союза, расставляли гарнизоны в своих владениях, отражали набеги врагов, помогали союзническим соседям (Полиен, Военные хитрости, VIII, 56).

Защита своих земель от посягательств враждебных племен не была главной целью военной организации савроматов. Грабительский характер войн ярко выступает в письменных источниках, освещающих прямо или косвенно жизнь савроматов. Уже в эпоху скифских походов в страны Передней Азия часть савроматских племен, живущих за Танаисом, могла входить в состав скифских полчищ. Ведь легенды об амазонках касаются не только северных областей Приазовья, но и Кавказа, и Малой Азии, где проходили и побывали скифы. В IV в. до н. э. Александр Македонский столкнулся с амазонками в Мидии. Сатрап Мидии Антропат между 328 и 324 г. до н. э. вел войну, в результате которой «подарил Александру сотню женщин, которых он называл амазонками» (Арриан, Поход Александра Великого, VII, 13, 2). Труд Арриана, передавшего этот рассказ, считается наиболее достоверным источником, описывающим войны Александра. Хотя сам Арриан не верит в существование особого женского племени амазонок, но в изложенном им событии можно видеть один из реальных фактов участия женщин в савроматском войске, достигнувшем Мидии.

Еще задолго до похода персов, заставившего савроматские племена вступить в военный союз со скифами, савроматы делали грабительские конные набеги на соседние скифские земли, разоряя, их, угоняя табуны лошадей (Геродот, IV, 110, 115). Набеги на соседей, очевидно, были наиболее распространенным видом военных действий в течение всей истории сарматов. Наверное, именно в таких военных столкновениях савроматская девушка завоевывала себе право на замужество, добывая голову врага.

Эпизоды, образно представляющие неожиданные нападения савроматов на скифские земли из-за Танаиса, сохранились у Лукиана Самосатского (Токсарис или дружба, 36, 38–41). Они относятся к тем временам, когда савроматы жили за Танаисом. Эти схватки велись из-за пастбищ или добычи. Савроматы обращают всех в бегство, многих храбрецов убивают, других хватают и уводят в плен, угоняют скот, грабят палатки, захватывают повозки, позорят скифских наложниц и жен. Подобные нападения служили одним из средств обогащения савроматской родо-племенной аристократии, алчной на чужое добро.

Видимо, широко практиковался выкуп захваченных в плен врагов за золото. В том же рассказе о Токсарисе захваченный в плен скиф Дандамис крикнул: «Зирин!». «А кто произнесет это слово, — рассказывает Лукиан Самосатский, — того они (савроматы. — К.С.) не убивают, но принимают как пришедшего для выкупа». В ответ начальник савроматов потребовал от него большого выкупа: «Ты пришел со словом „зирин“, поэтому уплати часть того, что у тебя есть, и уводи с собой друга» (Токсарис или дружба, 40). Слово «зирин» разъясняется из иранского, в частности, осетинского, и означает «золото»[925].

Войны, которые вели племенные вожди (цари) савроматов, завершались миром, когда испытавшие нападение соседи приносили большие дары. Так, например, было в войне с Тиргатао, подвергнувшей земли Боспорского царства «всем ужасам грабежа и руин». Боспорский царь явился к Тиргатао с просьбами и богатейшими дарами и тем прекратил войну (Полиен, Военные хитрости, VIII, 55). Эти «дары» означали не что иное, как единовременную дань.

Военные набеги ради обогащения организовывали и отдельные лица из родо-племенной верхушки без ведома и согласия всего народа. Такую картину рисует тот же Лукиан Самосатский, имея в виду «скифов» Северного Причерноморья. Эти набеги «не высылаются по общему решению, но каждый из них („скифов“. — К.С.) занимается грабежом на свой страх ради прибыли» (Токсарис или дружба, 49). Здесь же рассказывается об обычае садиться на воловью шкуру тому, кто хочет набрать войско из родственников и прочих желающих. Подобная организация войска для крупного предприятия санкционировалась старейшинами — своего рода племенным советом (Токсарис или дружба, 47, 48, 50). Это практиковалось, очевидно, у различных «скифских» племен Восточной Европы на стадии военной демократии.

О вооружении савроматов довольно полное представление дают археологические находки оружия и снаряжения боевого коня. Эволюция этой группы предметов материальной культуры проливает свет на развитие военного дела у савроматов. Я посвятил специальную работу савроматскому вооружению[926], поэтому здесь коснусь лишь общих выводов, которые помогут выяснению состава войска и особенностей военной тактики сарматов на первом этапе их развития.

По письменным источникам, боевым оружием савроматам служили лук и стрелы, а также дротики. Действительно, лук и стрелы являются основным оружием, которое встречается во всех могилах савроматских воинов. Наконечники стрел савроматы отливали из бронзы в большом количестве и, судя по обилию типов и вариантов, в различных производственных центрах. Некоторые воины носили в своих колчанах, подвешенных на массивных крючках, иногда несколько сот стрел.

Не менее распространенным видом оружия были акинаки. В отличие от скифских, они отнюдь не были вспомогательным видом оружии или отличительной особенностью знатных воинов. Вместо со стрелами они служили обычным оружием рядовых и богатых воинов. У савроматов начинают распространяться длинные мечи, которыми пользовались всадники. Именно такой меч, длиной более 1 м, был положен в головах конных воинов, погребенных вместе со взнузданными конями у могилы савроматского вождя раннего V в. до н. э. в кургане 8 группы Пятимары I (рис. 26, 2).

Дротики не представляли массового оружия. Зато копья, часто с массивными наконечниками, по собранным мною данным, не являлись исключением; они встречались преимущественно в могилах воинов-мужчин, конных и пеших, в течение всего савроматского периода.

Савроматское войско состояло из пеших и конных отрядов племени. Пешие воины преобладали над конными, хотя конница имела решающее значение в военных действиях. В рассказе о Токсарисе, отражающем один из эпизодов савроматского набега на Скифию, повествуется о том, что «савроматы напали в числе десяти тысяч всадников, а пеших, говорят, явилось втрое больше этого» (Лукиан Самосатский, Токсарис или дружба, 39). Савроматская конница принимала участие и в войне против Дария, судя по рассказу Геродота о неуловимости и быстроте отряда скифского войска под руководством Скопасиса, в котором сражались савроматы. Геродот, отмечает, что это войско было конное, и при отступлении Дария оно «пустилось в погоню за персами прямо к Истру» (IV, 136). Неслучайно скифскому отряду, соединенному с савроматами, поручались наиболее ответственные боевые задачи, требующие быстроты и мобильности. Савроматам надлежало заманивать войска Дария в глубь Скифии к Танаису, чтобы отвлечь персов от главных скифских сил во главе с Иданфирсом, а в случае отступления персов — перейти в наступление и преследовать врага. В ходе военных действий именно так это и было. Тот же отряд был послан скифским царем для переговоров с ионийцами, охранявшими мост через