– В чем проблема? – взвилась она, выскользнув из моей хватки. – Да в том, что я и понятия не имею, что делать, когда мы достигнем врат. Меня там не ждут. И уж точно не погладят по головке, если я притащу с собой врагов.

– Мы не враги, – тихо заметил Райвен. – Пока что.

– Да? А вот это видел? – она сунула ему под нос запястья со следами веревок. – Друзья так не поступают.

– Тебе повезло, – каратель невозмутимо пожал плечами. – Никто такой милости раньше не заслуживал. Шантара не берет пленных.

На какой-то миг мне показалось, что она сейчас распустит руки и ударит Райвена, чем неминуемо подпишет себе приговор. Шанар таких вещей не прощает, даже от самых близких друзей. Помнится, я сломал ему нос, и долго удивлялся, что остался безнаказанным. Оказывается, он просто признал, что получил по заслугам, в противном случае у меня бы не получилось уйти от расплаты.

– Сейчас не время для твоей истерики, – я попытался вновь поймать ее и как следует встряхнуть, но она увернулась с ловкостью ассасина.

– А знаешь, – она сама шагнула ко мне и, поднявшись на цыпочки, прошипела прямо в губы. – Мне плевать. Я вас ненавижу. Я хочу, чтобы вы сдохли. Я просто мечтаю, чтобы все это закончилось.

И, с силой толкнув меня в грудь, пошла вперед.

– Мило, – хмыкнул Райвен. – Ты уверен, что она нам нужна?

Я едва не застонал. Карателю ничего не стоит снести эту глупую голову с плеч, и ведь даже совесть мучить не будет. Убьет и пойдет себе дальше, а мне потом расхлебывай.

– Нужна, – рявкнул я, решив просто не обращать внимания. Это почему-то показалось мне непростой задачей. Почему мнение этой зазнавшейся курицы внезапно так важно для меня? Почему мне жарко от одной мысли о ее горячем дыхании на моих губах? И почему видение ее, танцующей на барной стойке, заставляет мой килт предательски топорщиться? Кажется, Кэдрин мне не безразлична. Но в какой момент я успел за нее зацепиться? Когда вел отсчет в подземелье Шантары, сжимая рукой ее горло, или позже? И, хафф, как же это все не вовремя.

Сжав пальцами виски, я помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Но каждое ее язвительное слово, каждый пренебрежительный взгляд ранят в самое сердце. И ведь знаю, что тут без шансов. Сейчас найдем Рейн и ее братца и разбежимся в разные стороны. А до этого мне уготованы лишь оскорбления. Возможно, какие-то будут заслуженными. Какие-то нет.

«Остынь, - мысленно посоветовал каратель. – Пусть перебесится».

«И давно ты стал экспертом?» – мое раздражение невольно выплеснулось на Райвена, вызвав у него еще большее недоумение. Он застыл столбом, сверля меня насмешливым, понимающим взглядом. Истукан пернатый. Как будто не он полчаса назад размазывал сопли по поводу ухода Рейн из Шантары. Вернув ему усмешку, я невозмутимо продолжил путь. На душе сразу стало как-то легче. По крайней мере, я в этой лодке не один.

Монстры – ужасные порождения "Энрии", бесцельно бродили вокруг врат, пугая искателей приключений. Кэдрин, упрямо шагающая впереди нашего маленького отряда, внезапно остановилась и застыла, к чему-то прислушиваясь.

– Кто это? – спросила она, уставившись куда-то мне за спину.

Я обернулся, на всякий случай сразу обнажая оружие. В кругу телепорта один за другим возникали фигуры, мы слишком далеко отошли, чтобы разглядеть сразу, кто это.

– Кто бы это ни был, они пришли за нами, – процедил Райвен с предвкушающей усмешкой. Каратель развернулся всем корпусом и, расставив ноги, приготовился к атаке. Выглядел он непозволительно расслабленным, но лишь для тех, кто плохо его знает. Стоит противникам приблизится, как он со скоростью распрямившейся пружины кинется на ближайшего из них, сбивая с ног и используя его как таран, чтобы опрокинуть остальных.

– Черный Вран, – прошипела Кэдрин, едва они отошли от телепорта на несколько шагов.

Предсказуемо. Я насчитал чуть больше семи воинов, среди которых были двое магов и один целитель. Чуть в стороне от тропы материализовалось волшебное дерево, щедро делясь с призвавшим его эльфом магической силой. Вряд ли мы справимся в честном бою, но вариантов особо и нет.

Повинуясь какому-то негласному соглашению, мы выжидали. Заметив наши напряженные позы, противники остановились в нескольких десятках метров от нас. Вряд ли они просто проходили мимо. От отряда отделился рыцарь, видимо, их главный.

– Мы в курсе, что произошло в таверне, – крикнул он. – Вы поплатитесь за это.

Кто бы сомневался. И нам еще крупно повезло, что они вышли на открытый бой, имея лишь численный перевес, а ведь могли бы послать лучников, посадить их в засаду, и нас бы расстреляли еще на подходе к Скаландру.

Не дожидаясь ответа, рыцарь взмахнул цепью и двинулся к нам. Я, не долго думая, кинул в него заклятие окаменения, пока Кэдрин спешно накладывала на нас эффекты усиления. И я бы правда засмотрелся, как она чувственно прогибается в пояснице, забыв про все наши разногласия, но противник лишь передернул плечами, скидывая тонкую каменную скорлупу, и двинулся дальше. Зарраза!

Без труда определив, кто сейчас является главным противником, Райвен метнулся к закованному в броню рыцарю за миг до того, как сверкающая цепь взвилась в воздух, ища свою цель. Воздух вокруг целителя засветился, и оглушенный воин принял боевую стойку, как ни в чем не бывало. Меч чиркнул по тяжелой броне, вспарывая металл, но воин лишь качнулся назад, с его губ сорвался короткий издевательский смешок. Я снова попробовал накинуть на него окаменение, но так уж повелось, что в сражении рыцарей с заклинателями побеждает не самый сильный, а самый выносливый, потому что можно бесконечно бегать по кругу, изматывая друг друга, не в силах нанести реальный урон.

Закончив призрачный танец, Кэдрин яростно бросилась в бой. Похоже, она больше полагалась не на магию, а на свое мастерство владения холодным металлом. Парные мечи порхали вокруг нее двумя смертоносными веерами, вызывая глухие ругательства противников. Невольно восхитившись, я ринулся следом за ней, выбрав своей мишенью одного из вражеских гладиаторов. Меч Райвена прочертил кривую дугу, и мне на грудь брызнула кровь из пропоротого горла.

«Не благодари» – донесся до меня его довольный голос. Даже и не думал. Для карателя это лишь забава, легкая разминка, повод сбросить накопившуюся злость. И снова его черты исказились,