Шрифт:
Закладка:
— Мне это кажется бессмыслицей.
— А мне нет. — Я выхватил его назад и спрятал в бумажник. — Хейди придет?
— Немного погодя. Она как раз кончает завтракать.
— Прекрасно. У вас есть какие-нибудь письма от Дэйви?
— Конечно, нет!
— Он мог писать Сэнди. Хорошо бы узнать, его ли рукой написано это стихотворение.
— Понятия не имею.
— Я уверен, что да. А фотография Дэйви у вас есть?
— Откуда у меня может быть его фотография?
— Оттуда же, откуда у вас дневник вашей дочери.
— Вам непременно надо тыкать мне этим в лицо?
— Да нет. Просто было бы полезно прочитать его. Это очень бы помогло.
Она снова отдалась во власть мрачных сомнений. Напряженный взгляд ее устремился вперед, за кривую будущего.
— Так где же дневник, миссис Себастиан?
— Его больше нет, — осторожно начала она. — Я его уничтожила.
Я понял, что она лжет, и даже не попытался скрыть этого от нее.
— Каким образом?
— Разжевала и проглотила, если угодно знать. А теперь извините меня. У меня страшно болит голова.
Она остановилась в дверях, ожидая, пока я покину комнату. Потом закрыла и заперла ее. Замок на двери был новый.
— Чья это была мысль — поставить замок?
— В общем-то, Сэнди. Последние месяцы она все больше искала независимости. Даже больше, чем надо.
Она ушла в другую спальню и захлопнула дверь. Себастиана я нашел снова в кухне за чашкой кофе. Он уже успел умыться, побриться и пригладить свои вьющиеся каштановые волосы. Был в пиджаке, при галстуке и при улыбке.
— Хотите еще кофе?
— Нет, спасибо. — Я вынул маленький черный блокнот и сел рядом с ним. — Можете описать Дэйви?
— Мне он показался юным убийцей.
— Но убийцы бывают разной комплекции. Какого он примерно роста?
— Почти как я. Во мне около шести футов.
— А вес?
— Тяжеловат, наверное, фунтов двести.
— Атлетически сложен?
— Я так и думал, что вы это спросите. — В его голосе зазвучали ноты угрюмого соперничества. — Но я положил бы его на обе лопатки.
— Не сомневаюсь. Опишите его лицо.
— Недурен собой. Но взгляд озлобленный.
— Был озлобленный до того, как вы пообещали разнести ему башку, или после?
Себастиан привстал:
— Послушайте, если вы держите не нашу сторону, тогда за что, спрашивается, мы должны вам платить?
— Именно за это, — сказал я, — а также за кучу скучных вопросов. Вы что, думаете, мне нравится такое времяпрепровождение?
— Мне тоже не нравится.
— Но дело-то касается вас. Какого цвета у пего волосы?
— Светлые.
— Длинные?
— Короткие. Наверное, его остригли в тюрьме.
— Глаза голубые?
— По-моему, да.
— Борода, усы?
— Нет.
— Как он был одет?
— Обычно, как все они одеты. Узкие брюки, которые держатся на бедрах, выцветшая голубая рубашка, сапоги.
— А как он говорит?
— Как? Языком. — Себастиан был уже на пределе.
— Как человек образованный или необразованный? Как хиппи или нормально?
— Не берусь судить, я недолго его слушал. Он вышел из себя. Мы оба вышли из себя.
— К кому бы вы его причислили?
— К шпане. К опасной шпане. — Он вдруг как-то быстро развернулся и глянул на меня, сделав большие глаза, будто и его отнесли к этой же категории. — Извините, мне пора в офис. У нас назначено важное совещание по программе на будущий год. А затем я собираюсь на обед с мистером Хэкеттом.
Но прежде чем он ушел, я выудил из него описание машины его дочери. Двухдверный «дарт» выпуска прошлого года, светло-зеленый, зарегистрирован на его имя. Он не согласился, чтобы я внес «дарт» в официальный список угнанных автомобилей. А также сообщить об этом в полицию.
— Вы даже представить себе не можете, что это значит в моей должности, — сказал он. — У меня должна быть безупречная репутация. Стоит ей пошатнуться, и я полечу вниз. Клиенты нашего банка должны полностью мне доверять.
Он укатил в новом «олдсмобиле», который, судя по корешку в его чековой книжке, стоил ему сто двадцать долларов в месяц.
ГЛАВА 3
Несколько минут спустя я впустил в дом Хейди Гейслер. Она оказалась аккуратным на вид подростком с соломенными волосами, которые падали на ее тонкие плечи. Никакой косметики. В руках сумка с учебниками.
Во взгляде ее светло-голубых глаз сквозила неуверенность.
— Это вы хотели поговорить со мной?
— Да, — сказал я. — Моя фамилия Арчер. Входите, мисс Генслер.
Она посмотрела мимо меня в глубину дома.
— Что случилось?
Из своей комнаты в розовом воздушном одеянии появилась миссис Себастиан.
— Входи, Хейди, дорогая, не бойся. Очень мило, что ты пришла. — Однако голос ее звучал не слишком приветливо.
Хейди вошла. Она чувствовала себя очень неловко.
— Что-нибудь случилось с Сэнди?
— Мы еще не знаем, дорогая. Я могу открыть тебе все обстоятельства, но только при одном условии: ты обещаешь никому ничего не рассказывать ни в школе, ни дома.
— Конечно, не расскажу. Я никогда не рассказываю.
— Что ты хочешь этим сказать, дорогая: «никогда не рассказываю»?
Хейди прикусила губу:
— Хочу… Ничего не хочу.
Миссис Себастиан устремилась к ней, подобно розовой птице с вытянутой вперед темной головкой.
— Ты знала, что Сэнди встречается с молодым человеком?
— Я не могла этому помешать.
— И нам ничего не сказала? Разве так поступают друзья, моя милая?
— Я дружу только с Сэнди, — чуть не плакала девочка.
— Ладно. Хорошо. Тогда, значит, ты поможешь нам благополучно вернуть ее домой, правда?
Девочка кивнула.
— Она что, сбежала с Дэйви Спеннером? Прежде, чем ты ответишь, вспомни, ты должна дать обещание никому ничего не рассказывать.
— Вряд ли в этом есть необходимость, миссис Себастиан, — вмешался я. — К тому же вопросы я предпочел бы задавать сам.
— А откуда мне знать, что вы не скажете лишнего? — повернулась она ко мне.
— Ниоткуда. И вообще в сложившейся ситуации ничего предусмотреть нельзя. Поэтому не лучше ли вам уйти и предоставить мне разобраться во всем?
Миссис Себастиан уйти отказалась. Она готова была испепелить меня. Но меня это мало волновало. Я сразу понял, что в данном случае я вряд ли обрету друзей и очень немного заработаю.
Хейди тронула меня за рукав.
— Мистер Арчер, не подвезете ли вы меня в школу? Когда Сэнди нет, мне не на чем ехать.
— С удовольствием. Когда надо выехать?
— Да хоть сейчас. Если я приезжаю задолго до первого урока, я успеваю повторить домашнее задание.
— Вчера Сэнди отвозила вас в школу?
— Нет. Я ехала на автобусе. Она позвонила мне утром, примерно в это же время. Сказала, что в школу не поедет.
Миссис Себастиан прислушалась.
— А она сказала тебе, куда едет?
— Нет.
Лицо девочки приобрело замкнутое, неприступное
