Шрифт:
Закладка:
Он был отличным дуэлянтам. Так как для изучения анатомии человека требовались свежие трупы, то он выбирал подходящего человека и вызывал его на дуэль. Убивал. А, после похорон, вытаскивал гроб из могилы и ночью вскрывал труп. Вскрытие трупов людей в странах, где жил Декарт, было запрещено.
Что же осталось после Декарта? Были опубликованы его «Письма», в которых наряду с математическими формулами, излагались вопросы морали, были рассуждения о развитии эмбриона, о «человеке-машине», о рефлексе. Это понятие в оборот ввел именно Рене Декарт. Взял латинское flexio – сгибаю. Рефлекс, по Декарту, отнюдь не тождественен рефлексу Сеченова и Павлова. Он не реакция на раздражение, а возвращение к первоначальной форме чего-либо, после его «сгибания», деформации. Сеченов и Павлов заимствовали понятие рефлекса не у Декарта, а у чешского анатома и физиолога Йиржи Прохазка (1749—1820).
Как математик Рене Декарт заложил основы аналитической геометрии. Ввел понятие «переменной величины» и «функции». Сформулировал закон сохранения количества движения. Декарт объяснял движение небесных тел вихревыми движениями частиц (вихри Декарта). Материя – это «пространство» и она делима до бесконечности. Изучение Природы, следовательно, возможно мыслить, как конструирование. По образцу конструирования геометрических объектов или архитектурных сооружений. Декарт не знал Витрувия. Но их идеи о Мироздании, были во многом схожи.
Итак, человек для Декарта был машиной, которой управлял водитель – Дух. Он вскрыл не одну сотню трупов, прежде, чем нашел и водителя, и место, на котором он сидел, управляя своей «машиной». Этим водителем оказался, чрезвычайно похожий на человечка гипофиз. Вещество, из которого состоит гипофиз, быстро разлагается. Это «исчезновение» железы, послужило для Декарта подтверждением «улетучивания» Духа из тела. То, на чем сидел «водитель» (по Декарту – «наездник»), была косточка основания черепа. Она была очень похожа на турецкое седло. Декарт и назвал эту косточку «турецким седлом», Гипофиз, как известно, управляет всеми железами внутренней секреции. Так, что Декарт точно определил его предназначение, как «водителя» человека-машины.
Что же касается философии, то она начинается для Декарта с сомнения. Сомнение – это способ избавиться от обманов, иллюзий, искажений, которыми наполнено человеческое сознание. Декарт – последователь древних греков, как и они, бред считал логической ошибкой. Он писал: «Уже с юности принимал многие обманы и заблуждения за истины, и как недостоверно все, что я строил на них позднее, и поэтому я понял необходимость хоть раз в жизни отвергнуть все до основания…».
Чтобы добраться до истины, Декарт предлагал некую процедуру очищения сознания (у него ее заимствовал Гуссерль). Принцип субъективной достоверности – главное в очищении. Мышление (cogito) не просто мысль, как таковая в своем логическом движении, а пережитый процесс мышления, от которого нельзя отделить мыслящее «Я». У Декарта впервые Дух предстал, как Логос. Вторым был Гегель, у которого Дух есть Абсолютная Идея.
«Очищение сознание» имеет вполне реальные процедуры: «Закройте глаза, заткните уши и ноздри и погрузитесь в себя». Это и есть начало медитации по Декарту. Тут человека подстерегает опасность: «… таким образом, сомневаясь во всем в некотором роде сомнительном, отвергая его и считая нереальным, могу, правда, легко убедить себя, что не существует ни Бога, ни неба, ни тел, что я сам не имею тела». В чем же спасения картезианских медитаций: «Я мыслю, следовательно, существую». «Ибо это – противоречие думать, что то, что мыслит в тот момент, когда оно мыслит, не существует».
Так Декарт приходит к главному принципу своей философии. Но, воистину, ничто не ново под луною. До Декарта высказал это Блаженный Августин в 429 году.
Подвергая все сомнению, Декарт отказывается от «предрассудков, а не от понятий, которые познаются без всякого утверждения или отрицания». Мышление неотделимо от бытия: пока мыслю – существую. На этом пути медитации и обнаруживаются две главные вещи: Бог и Природа. Как? Декарт пишет: «Я уверен в том, что я мыслящее существо. Но что требуется для того, чтобы я был уверен в чем-либо? Что дает мне эта уверенность? Ничего иного, кроме познания, что это первое положение содержит только ясное и отчетливое понятие о том, что я утверждаю…»
Итак, акт сомнения – это начало философствования. На этом пути Декарт подчеркивает, невозможно построение ни одного силлогизма. Таким образом, он полностью порывает с посылками, с которых начал, пытается вырваться из сетей «аксиомно-дедуктивной системы» cogito. Поэтому мышление оказывается как бы беспредметным, «беспредпосылочным» актом бытия. И поэтому важно, как точку отсчета, найти хотя бы одну вещь, в которой бы не приходилось сомневаться. Это понятие Бога. Потому, что ведь тело человека, а также отдельные его части – руки, ноги, голова – вполне, может быть, не существуют, как таковые. Сравни с «воображаемым» Жака Лакана! Мы можем иметь о них неясные понятия, искаженные чувствами и ощущениями. Это верно! У, какой из наших современниц, перешагнувшей за пределы бальзаковского возраста, есть «ясные» представления о частях своего увядающего тела? (См. выше).
Декарт пишет: «Если бы не мешали наши предрассудки и образы чувственных предметов не осаждали нашего духа со всех сторон, то не было бы более раннего и более доступного объекта нашего познания, чем Бог… к свойствам которого необходимо принадлежит бытие».
Почти точно также Декарт перестал сомневаться и в существовании Природы. Называя «протяжение» основным свойством материи, а все остальное красками чувственно материального бытия (цвет, запах, вкус, которые даются человеку в его ощущениях) «недостоверными».
Декарт исходит их двух основных для себя аксиом:
1. Идея Бога суть врожденное понятие (от Бога).
2. Бог дает человеку те идеи о природном мире, вместе с его рождением, которые отвечают требованиям математики. Все иное – продукт нашего воображения! Да, не отсюда ли Жак Лакан взял свое «Воображаемое»? В ряду ложных идей, по Декарту, находятся идеи цели и смысла бытия (если их принимать вне идеи Бога – авторы), а также силы. Один материальный предмет действует на другой посредством толчка. Но при этом: «…Я могу допустить, что не существует Мир, но если он существует, то только благодаря порядку». Идею порядка (в отличии так эксплуатируемой ныне идеи «управляемого хаоса», Декарт взял у Эмпедокла. То есть все в Мире вокруг нас «соотнесено и сосчитано»! Так, кстати, считал Ветрувий, «учитель» Леонардо да Винчи и Альбрехта Дюрера.
Декарт определяет, как реальные, две субстанции: Бога и Природы (материи). Сложности возникают сразу, когда приходится решать вопрос о взаимодействии этих субстанций. Прежде всего, на уровне отдельного человека. Иначе, как человеческий дух связан с человеческим телом? Декарт противоречит себе, когда говорит о единстве этих субстанций. Потому, что вводит понятие третьей субстанции, как результата слияния двух основных. И тогда он говорит, что у Духа и Материи единство через сложение. Он объясняет, что Душа пронизывает все клеточки тела. Как физиолог, он неожиданно признается, что Дух находится в зависимости от тела. «Я должен думать, что если есть какие-то средства сделать людей умнее, то их надо искать в области медицины».
