— ...встретимся с ней здесь. — Голос Сестры Яблоко, почти прямо под ними.

— Почему бы просто не привести ее к настоятельнице? — Голос Сестры Чайник.

На чердаке все три девушки замерли. Нона изо всех сил старалась не задохнуться и не хватать ртом воздух, пары бренди все еще наполняли ее нос и жгли горло, по лицу текли слезы. Рули и Ара обменялись взглядами. Не было ничего необычного в том, что Чайник и Яблоко ускользнули вместе, в поиске уединения, но это явно было что-то другое.

Одна из монахинь закрыла двери, подняв их на провисших петлях, чтобы они не скрипели по булыжнику.

— Никто не понимает ценность лжи лучше, чем Настоятельница Стекло, — сказала Сестра Яблоко. — Но бывают случаи, когда она должна быть в состоянии правдиво ответить вышестоящим властям, что ничего не знает о том или ином конкретном событии. В таких случаях она полагается на меня, и я делаю то, что нужно, не спрашивая ее разрешения и не информируя ее о моих действиях.

Рули первой с кропотливой медлительностью опустилась на чердачные доски и приникла одним глазом к щели. Ара последовала его примеру. Нона, уже почти оправившаяся от бренди, переставила ноги, чтобы понадежнее устроиться на прочных стропилах, затем опустилась вниз, тесно прижимаясь к Аре. Она затаила дыхание и молилась, чтобы доски успокоили свои язычки и не выдали ее скрипом или треском.

— Итак, когда... — Стук в дверь прервал вопрос Чайник.

Нона протиснулась мимо Ары и поглядела в щель между выветрившимися досками как раз вовремя, чтобы увидеть незнакомую монахиню, входящую в винодельню. Женщина казалась почти шаром в своем одеянии, почти такой же широкой, как сестра Роза, но более мускулистой. Она выглядела ровесницей Яблоко, ниже обеих сестер, с выпуклым краснощеким лицом, но строгой, человеком, с которым нужно считаться.

— Сестра Горшок. — Яблоко взяла ее за руки, затем отпустила их и повернулась, чтобы представить. — Горшок, познакомься с Чайник.

Две монахини обменялись осторожными кивками:

— Сестра.

— Горшок здесь, чтобы получить нашу помощь с отравлениями в Истине, — сказала Яблоко.

Нона услышала легкий вздох Ары, лежавшей рядом. Ара говорила об убийствах всего несколько дней назад. Для нее они были напоминанием о жизни, которую она бросила, приехав в Сладкое Милосердие. Порочные интриги и элегантное фехтование аристократии, которые из года в год разворачивались на мраморных полах больших бальных залов, на светских свадьбах, помолвках и празднествах богатства. Местах, в которые стекались Сис. Одной из жертв стала ее подруга детства, Джелла Абонсис, дочь третьего в линии лорда Абонсиса. Все, кто до сих пор умер, были в возрасте от пятнадцати до двадцати лет, четыре девушки и старший сын лорда Оверсиса.

— ...пока пять. — Сестра Горшок протянула Чайник свиток, исписанный аккуратно написанными заметками. — Отравлены.

— Симптомы? — деловито спросила Чайник.

— Одышка, спазмы в животе, внутреннее кровотечение. Смерть в интервале от шести до двенадцати часов после начала болезни.

— Возможно, это что-то из семейства курал, — сказала сестра Яблоко. — Определенно, что-то пероральное.

Горшок поджала губы:

— Может быть. Но мы не можем добавить к списку пять мертвых дегустаторов. У нас их нет.

В начале года Ноне рассказывали о рыбах семейства курал. Это было на уроках Тени незадолго до того, как в монастырь приехала инквизиция. Несколько подвидов этой рыбы можно было найти в самых глубоких частях моря Марн, обитающих в полной темноте и проводящих свою жизнь на глубине тысячи фатомов под волнами в скалистых впадинах, разделявших морское дно. И там им разрешили бы оставаться невредимыми, потому что у них был отвратительный вкус и их было чрезвычайно трудно поймать, если бы все рыбы курал не выделяли яд в маленькие мешочки, содержащиеся в их плоти. Это заставляло других обитателей постоянной тьмы держаться от них подальше.

Извлеченный, яд рыбы-курал не имел ни вкуса, ни запаха и был смертельно опасным. Он действовал медленно, но, так как противоядия не существовало, это не имело значения. На самом деле медленно действующий яд необходим, когда цель — представитель высших эшелонов аристократии, и их еда проверяется дегустаторами задолго до употребления.

Однако его широкому использованию, помимо непомерно высокой стоимости, мешало то, что приготовление пищи делало его безвредным, и сама жидкость варьировалась от ядовито-синего до ядовито-зеленого цвета с маслянистым радужным блеском, а это затрудняло ее маскировку в сырой пище.

— Мы говорим о некоторых из самых хорошо охраняемых людей в Коридоре, — сказала Горшок. — О домах, в которые было бы трудно проникнуть незамеченными даже Серой Сестре или ассасину Ной-гуин. Затем успешно отравить еду, предназначенную для одной конкретной цели... и сделать это пять раз за несколько месяцев… Мальчик Оверсис умер в комнате отца-лорда, под одной крышей с двумя магами Академии...

Все три женщины повернулись к главным дверям, когда они со скрипом открылись. Нона попыталась изменить положение, чтобы лучше видеть новоприбывшую, но смогла разглядеть только ее ноги. Кто бы это ни была, она пискнула от удивления, оказавшись лицом к лицу с тремя монахинями.

— Послушница Кетти. Что привело тебя в винодельню? — спросила Сестра Яблоко строгим голосом, которым говорила во время занятий, будучи Госпожой Тень.

— Я... э-э... — Ноги Кетти попятились назад. — Простите!

— Послушница! — Повышенный голос Яблоко остановил отступление Кетти. — Сестра Горшок — гостья в Сладком Милосердии. Я не могу позволить, чтобы такая позорная попытка соврать осталась без наказания. Я сама учила тебя лгать. А теперь сделай это как следует. В чем была твоя первая ошибка?

— Э-э...

— Ты снова ее повторяешь. Колебание! Нерешительность, девочка! А теперь ври, черт возьми! Но, если ты начнешь с «э-э», помоги мне Предок, я выбью из тебя правду.

— Я пришла повидать Сестру Дуб, — выпалила Кетти.

— Слишком быстро. Тебе нужно не торопиться, говорить спокойно.

Пауза.

— Скажи это гладко! — потребовала Яблоко.

— Я пришла повидать Сестру Дуб.

— Вот так. В конце концов, не так уж и страшно. — Сестра Яблоко отмахнулась от нее. — Дуб в соборе Предка молится, чему я не удивляюсь. А теперь уходи. И в следующий раз приготовь ложь прежде, чем откроешь дверь.

Монахини подождали, пока Кетти закроет за собой двери и убежит. Нона решила, что Кетти пронюхала о краже бренди и пришла искать Рули. К счастью, у Сестры Яблоко были дела поважнее, чем проступки послушниц.

— Мы продолжим разговор в моей лаборатории, — сказала Яблоко. — Чайник, ты можешь присоединиться к нам, когда найдешь рекрута.

— Да, Ябби. — Чайник насмешливо присела в реверансе.

Яблоко подняла бровь, лицо ее было суровым: