– Тогда ты бы мог поднять меня по веревке? И вместе мы зайдем во дворец, – воодушевилась Виктория.

– Это будет только начало. Граф должен уступить ей свои покои. Доротея любит роскошь и не потерпит, чтобы кто-то жил лучше, чем она.

– Разве Антар будет не в каком-нибудь подземелье?

– Поверь мне, нет. Где она, там и он. Значит, вам надо забраться на последний этаж, в башню. И я не представляю, как вы влезете внутрь, если только не через балкон.

Гуго посмотрел на них, не скрывая скепсиса. Надо признать, план был отвратительным. Если бы не огонь, терзающий грудь, Виктория ни за что не ввязалась бы в это.

– Давайте сначала окажемся внутри, а потом разберемся с остальным.

Имва согласно кивнул, и это чуть укрепило ее решимость – когда ты больше не одинок, безумие перестает казаться таким уж безумием.

– Тогда я попробую к ночи подготовить вам подходящие костюмы. Не обещаю ничего выдающегося, но в них должно быть удобнее заниматься такой акробатикой.

– Спасибо, Гуго.

Сама не зная почему, Виктория взяла его за руку. Гуго удивленно посмотрел на нее, но в усталых глазах показалась теплота, и он коротко кивнул.

– Да, и последнее. Думаю, после всего, что случилось, мне лучше убраться из города. Они уже ищут того, кто помог вам проникнуть во дворец. Сегодня я уеду.

Портной прервался, обводя взглядом стены и поочередно смотря на разбросанную одежду. Сквозь небольшие окна проходил утренний свет, придавая моменту ореол меланхолии.

– Давно пора. Что-то я засиделся, – Гуго попробовал улыбнуться. – Так вот. Эта шкатулка, что так нужна Семеру. Оставлять ее здесь или брать с собой слишком опасно. Как мы поступим?

– А у тебя нет никаких тайников на примете?

– Пожалуй, есть одно место. Дальше по улице есть пересохший колодец. Ведро там по-прежнему есть. Я бы мог оставить шкатулку там, когда буду уходить. А заодно те деньги, что остались.

– Должно подойти.

– Виктория… Когда встретишь Антара, он может быть другим. Может вести себя иначе. У этой… женщины дар извращать все, к чему она прикасается. Тогда просто уходи и забудь все, что произошло.

– О, это у меня получается отлично в последнее время. Можешь не беспокоиться.

Виктория хотела придать себе уверенный вид, но вряд ли ей хорошо это удалось под усталым взглядом Гуго. Тот отвернулся и пошел к станку. Она задумалась, что он будет делать дальше. Куда может отправиться. Простой портной, который бросил вызов всему королевству и помогал горстке незнакомцев. Он словно воплощал дух Истрии – непокорный и несгибаемый. Гуго не ныл, а просто делал свое дело дальше, как, бывало, и Виктория: выходя на арену бойцовской ямы, проверяя перчатки на руках Антара…

Виктория дернула головой. Мощные мускулистые руки с потрепанными перчатками еще мгновение висели перед ней, а потом исчезли. Как и ощущение шрамов на теле, кажется, один из них был совсем свежий. Очередное постороннее воспоминание. Теперь они становились все ярче.

Виктория поспешила вернуться в гостиную, где, поежившись от очередного сквозняка, нашла амевана. Тот сидел у окна, перебирая пальцами зуб, висящий на шее. Когда он ее заметил, то, как всегда, смущенно улыбнулся.

– Ты точно хочешь в этом участвовать?

Наверное, вопрос Виктория задавала себе самой. Сложно было поверить, что они помогают, рискуя жизнью, человеку, которого совсем недавно еще не знали. Но Антар успел стать чем-то вроде связующего звена. Того, кто неким усилием воли собирал их вместе и делал жизнь какой-то более полной. Словно что-то вставало на место, когда он был рядом. И весь механизм начинал работать.

«Мужчинам нельзя доверять», – сказал голос из чужого воспоминания, заставив Викторию нахмуриться.

– Я готов.

– Мне хочется верить, что я тоже, – она на секунду замешкалась, не зная, стоит ли ей говорить. – Имва, я хотела спросить…

– Голоса в голове? Я ощущать их рядом. Чувствовать раньше. Но… Чтобы справиться, надо проходить ритуал. Еще раз. Бледный человек мешать. Хотеть свобода.

Виктория вспомнила тела детей перед глазами и на секунду прикрыла веки. Эти видения или существа были с ней. Грубый мужчина, девушка и этот старик. Они будто поджидали за углом. Ждали своей очереди выскочить вперед. Виктория не знала, что их еще сдерживает. Почему она – это еще она. Хватает ли ее силы воли, или они просто не знают, что им пока делать, кружась, как случайно залетевшие в ее голову мотыльки? Вопрос был лишь в том, будет ли все так же после ритуала или станет хуже. Виктория не желала видеть мертвых детей, до сих пор вспоминая вырвавшийся из груди вопль. Прежде чем заговорить, она прочистила горло.

– Я не хочу, чтобы это происходило. Ты можешь их убрать, когда мы высвободим Антара?

Тоска сжала сердце, когда Виктория заметила, как замялся амеван.

– Я не быть уверен. Сложно. Нужно пробовать. Один раз, потом другой. Или третий. Старик сильный. Очень.

Виктория глубоко вздохнула. Что ж, она давно поняла – все будет непросто. То, что с ней случилось, было каким-то уникальным случаем. Вспомнить бы, как все произошло, с чего началось, но каждый раз она натыкалась на непреодолимую стену. И все же нужно было двигаться дальше. Виктория не могла просто взять и опустить руки. Раз есть проблема, должно быть и решение. И она найдет его. Она не позволит использовать свою голову кучке каких-то незнакомцев, словно постоялый двор. Разум – такое же помещение, как все остальные, значит, нужно навести в нем порядок. Просто подходящими средствами.

– Тэбэ страшно? – спросил Имва.

– Пожалуй, по другой причине, – призналась Виктория. – Не могу вспомнить, чтобы приходилось пробираться в охраняемые дворцы под носом у королевы. Разве что это было в последние десять лет, от которых почти не осталось воспоминаний. Мда, так себе шутка.

– Смешно, – улыбнулся Имва. – Мне тоже терзать страх. Но я кое-что понять. Если слушать страх – ничего нэ сделать. Он хватать тебя за руки и ноги, нэ хотеть двигаться. Страх, как могила. Слушать его – и он затащить тебя в землю. Но и жить без страх нельзя. Раньше я думать, что мочь убрать его и тогда быть совсем без страх. Я сбежать из леса. Думать, стать герой, убрать страх. Но страх всегда здесь.

Имва постучал себя по груди.

– Так ты сам убежал из леса?

– Угу.

Виктория, возможно, впервые увидела Имву совсем другим – не ссутулившимся изгнанником, который всего боится, а человеком, который стремится делать то, что он хочет. Да, именно человеком, амеванов Виктория все равно не знала, а все поступки Имвы были