И дело ей поручено,

С успехом начато и кончено оно;

             Лисой к нему приложено

             Все и старанье, и уменье.

Смотрели, видели: строенье — загляденье!

А сверх того все есть, чего ни спросишь тут:

Корм под носом, везде натыкано насесток,

       От холоду и жару есть приют,

И укромонные местечки для наседок.

             Вся слава Лисаньке и честь!

       Богатое дано ей награжденье,

             И тотчас повеленье

На новоселье кур немедля перевесть.

             Но есть ли польза в перемене?

             Нет. Кажется, и крепок двор,

             И плотен и высок забор —

             А кур час от часу все мене.

       Отколь беда, придумать не могли.

Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?

             Тое ж Лису — злодейку.

Хоть правда, что она свела строенье так,

Чтобы не ворвался в него никто, никак,

Да только для себя оставила лазейку.

МАЛЬЧИК И ЧЕРВЯК

Не льстись предательством ты счастие сыскать!

У самых тех всегда предатель низок,

Кто при нужде его не ставит в грех ласкать,

И первый завсегда к беде предатель близок.

Крестьянина Червяк просил его пустить

             В свой сад на лето погостить

       Он обещал вести себя там честно,

Не трогая плодов, листочки лишь глодать,

И то; которые уж станут увядать.

Крестьянин судит: «Как пристанища не дать?

Ужли от Червяка в саду мне будет тесно?

       Пускай его себе живет.

Притом же важного убытку быть не может,

       Коль он листочка два-три сгложет».

Позволил, и Червяк на дерево ползет;

Нашел под веточкой приют от непогод,

             Живет без нужды, хоть не пышно,

             И про него совсем не слышно.

Меж тем уж золотит плоды лучистый Царь,

Вот в самом том саду, где также спеть все стало,

       Наливное, сквозное, как янтарь,

При солнце яблоко на солнце дозревало.

Мальчишка был давно тем яблоком пленен,

Из тысячи других его заметил он;

            Да доступ к яблоку мудрен.

       На яблоню Мальчишка лезть не смеет,

       Ее тряхнуть он силы не имеет

И, словом, яблоко достать не знает как.

Кто ж в краже Мальчику помочь взялся? Червяк.

       «Послушай,— говорит,— я знаю это точно,

       Хозяин яблоки велел снимать;

Так это яблоко обоим нам не прочно;

       Однако ж я берусь его достать,

Лишь поделись со мною. Себе ты можешь взять

Противу моего хоть вдесятеро боле;

       А мне и самой малой доли

       На целый станет век глодать».

Условье сделано: Мальчишка согласился;

Червяк на яблоню — и работáть пустился;

       Он яблоко в минуту подточил.

       Но что ж в награду получил?

       Лишь только яблоко упало,

И с семечками съел его Мальчишка мой,

       А как за долей сполз Червяк долой,

То Мальчик Червяка расплющил под пятой.

И так ни Червяка, ни яблока не стало.

БЕДНЫЙ БОГАЧ

              «Ну стоит ли богатым быть,

Чтоб вкусно никогда ни съесть, ни спить

              И только деньги лишь копить?

Да и на что? Умрем, ведь все оставим.

Мы только лишь себя и мучим, и бесславим.

Нет, если б мне далось богатство на удел,

Не только бы рубля, я б тысяч не жалел,

                   Чтоб жить роскошно, пышно,

И о моих пирах далеко б было слышно;

      Я даже делал бы добро другим.

А богачей скупых на муку жизнь похожа»,—

      Так рассуждал Бедняк с собой самим,

В лачужке низменной, на голой лавке лежа.

      Как вдруг к нему сквозь щелочку пролез,

Кто говорит — колдун, кто говорит — что бес:

      Последнее едва ли не вернее —

              Из дела будет то виднее;

Предстал, и начал так: «Ты хочешь быть богат,

Я слышал, для чего; служить я другу рад.

Вот кошелек тебе: червонец в нем, не боле;

Но вынешь лишь один, уж там готов другой.

                    Итак, приятель мой,

      Разбогатеть теперь в твоей лишь воле.

Возьми ж — и из него без счету вынимай,

      Доколе будешь ты доволен;

                           Но только знай:

Истратить одного червонца ты не волен,

      Пока в реку не бросишь кошелька».

Сказал — и с кошельком оставил Бедняка.

Бедняк от радости едва не помешался;

Но лишь опомнился, за кошелек принялся,

И что ж? — Чуть верится ему, что то не сон:

              Едва червонец вынет он,

Уж в кошельке другой червонец шевелится.

«Ах, пусть лишь до утра мне счастие продлится!»—

                    Бедняк мой говорит.—

Червонцев я себе повытаскаю груду,

              Так завтра же богат я буду —

              И заживу как сибарит».

Однако ж поутру он думает другое.

«То правда,— говорит,— теперь я стал богат;

              Да кто ж добру не рад!

И почему бы мне не быть богаче вдвое?

                    Неужто лень

Над кошельком еще провесть хоть день!

Вот на дом у меня, на экипаж, на дачу;

      Но если накупить могу я деревень,

Не глупо ли, когда случай к тому утрачу?

      Так удержу чудесный кошелек;

      Уж так и быть, еще я поговею

                  Один денек;

      А, впрочем, ведь пожить всегда успею».

Но что ж? Проходит день, неделя, месяц, год —

Бедняк мой потерял давно в червонцах счет;

      Меж тем он скудно ест, и скудно пьет;

Но