Как и предупреждала Софи. Удивительно, но это меня успокаивает. По крайней мере, об этом она не солгала.

– А сейчас? Я о Зандере.

Кажется, он больше не собирается воткнуть кинжал мне в сердце. Однозначно нет.

– Придет время рассказать ему, но еще рано. Королю стоит сосредоточиться на иных вещах, и ему не нужно дополнительное беспокойство. Вы узнаете, когда это время придет.

Когда пыль от сброшенной на меня бомбы немного оседает, я смотрю на статуи.

– Я ничего не чувствую.

Кроме переполняющего меня облегчения, что я, наконец, могу поговорить с кем-то об этом.

– Не с оковами, которые вы носите. Манжеты подавляют всю стихийную силу, а кольцо… это сложно. Оно подавляет родство с заклинателем, которое вы принесли с собой, но помогает направить ваше эльфийское родство с водой, которым обладала принцесса Ромерия.

Я изучаю белый камень.

– Софи дала мне такое же кольцо и велела не снимать его.

– У нее должно быть такое же. Это возможно. Кольцо, которое вы сейчас носите, принадлежало королеве Иле, но оно было создано по подобию кольца Ифу, хорошо известного провидцам. Золото – символический Дар из рога Судьбы. Когда я проверяла вас, мне пришлось снять его. В нем содержались заклинания, свойственные вашей заклинательнице. Когда Софи привязала вас к этому телу, заклинания, должно быть, перенеслись в ваше кольцо. Занятно, что она так поступила. Мне думается, это было сделано для вашей защиты, пока вы не научитесь сами использовать силу.

– Но я всю свою жизнь и понятия не имела. Как такое возможно?

– Я не знаю. В Ибарисе все дети проверяются и отмечаются знаками стихий, которые невозможно подделать. Иногда родители опасаются, что их ребенок проявит родство и его заберут, поэтому находят сочувствующего заклинателя, который отмечает их ребенка как человека, коим он не является. Я сделала это для нескольких детей, – застенчиво признается она. – Иногда они остаются в неведении всю свою жизнь. В других случаях дети обнаруживают, что у них есть способности совершенно случайно. Например, поджигают сарай в приступе ярости, вызывают ливень, дабы успокоить разбитое сердце.

Я роюсь в своих воспоминаниях. Не припомню, чтобы со мной когда-либо происходило что-то странное.

– А что, если это необученный элементаль?

Я в основном такая и есть. Элементаль со всеми четырьмя элементами. Я могла бы призвать Судеб, если бы имела хоть малейшее представление о том, как это делать.

Одна лишь мысль вызывает во мне нервный трепет.

– Это очень большая редкость, а иметь сходство со всеми четырьмя и не знать… – Вэнделин качает головой. – Мне любопытно узнать, что бы вы почувствовали, если бы сняли оковы и кольцо теперь, когда вы знаете, что сила стихий существует.

Стены, которые ты построила вокруг себя, чтобы выжить, слишком толсты.

Расплывчатые слова Софи вызывают во мне отклик. Вот что она имела в виду. Ей было известно, кто я.

Все, что я знала всю свою жизнь, что считала правдой, в очередной раз перевернулось с ног на голову. Моя мать рассказывала о ведьмах, маскирующихся под медсестер, похищающих младенцев по ночам. Неужели в мире, где правят люди, а эти другие расы прячутся, заклинатели действуют именно так? Они предоставлены сами себе или у них есть место вроде Мордейна?

– Я слышала только об одном случае с таким элементалем, – говорит Вэнделин, прерывая мои бурные мысли. – История Элоян Мэй, у которой было три родства. Это хорошо известное учение в Мордейне.

– Что с ней случилось?

Вэнделин пожимает плечами.

– Она сошла с ума, как и все они. Элементы дремали внутри нее, кипели. Когда ее нашли заклинатели, она была сбита с толку происходящим, поскольку ничего не знала.

Я хмурюсь.

– Это значит, что они все сходят с ума?

– Все элементали поддаются своим способностям, когда достигают определенного возраста, обычно между третьим и четвертым десятилетием жизни. Силы элементалей становятся неэффективными, а их разум затуманивается. Они не в состоянии отличить вчерашний день от сегодняшнего и завтрашнего, правду от вымысла. Они говорят загадками, которые часто неразборчивы.

Я припоминаю, что сказала Анника.

– Они заболевают.

– Да. Некоторые называют это болезнью. Другие – безумием. Они становятся провидцами, которые столь же редки, сколь и элементали, если не более, учитывая, что большинство из них долго не живут. Королева Нейлина отправляет своих элементалей обратно в Мордейн после того, как они проходят через изменение. В них больше нет ценности для нее. Но преданные писцы верят, что провидцы бесценны, даже несмотря на их бессмысленные бредни. Они могут видеть сквозь измерения и время, но им трудно интерпретировать, что, где и когда происходит. Это-то и вызывает замешательство. Они теряют любое понимание былого. – Грустная улыбка трогает ее губы. – Янка изменилась, пока они ехали сюда.

– Янка – провидица.

Пожилая женщина, которая, по словам Бексли, путешествует с элементалем.

– Да. Вот почему она до сих пор носит оковы элементаля.

– Но почему это случилось так быстро? Это безумие, я имею в виду. С тех пор, как они сбежали, прошло не больше пяти или шести недель.

– Я слышала, что элементали могут лечь спать в здравом уме, а наутро обезуметь. Но зачастую они жалуются на чувства, будто их разум трещит по швам. Это предвестие перемены.

Пока я обрабатываю всю эту новую информацию, до меня доходит.

– Ты хочешь сказать, что я стану провидицей?

– Как смертная, да. Но как связанная с бессмертным телом принцессы Ромерии, вы в безопасности от того, что большинство считает ужасной болезнью. Нагрузка на разум провидца быстро их старит, и они часто теряют свое земное зрение, хотя у них развивается то, что мы называем божественным зрением. Они видят Судьбы мысленным взором и могут описать их в мельчайших подробностях для писцов. – Голубые глаза жрицы останавливаются на возвышающихся статуях. – Мы использовали их краткие видения для создания этих скульптур.

Позолоченная лань была здесь.

Странные слова моего отца внезапно всплывают в голове.

– Кто-нибудь, кроме этих провидцев, когда-нибудь видел Судьбы?

– Элементали, которые вызывают их. Только те, кого считают избранными, получают дар смотреть на них.

Жуткое осознание начинает давить на мои внутренности. Бред… заблуждения…

– Мужчины могут быть элементалями.

Это не вопрос.

– Да. Айлиль был одним из них. – Вэнделин делает паузу. – Заклинатели Ключей происходят от мужчин-элементалей. Ваш отец был бы одним из них.

У меня отвисает челюсть.

– Вы его знали? Вашего отца?

– Да.

– И он тоже не знал, кто он такой? – На ее лице проявляется неподдельное любопытство.

Я качаю головой. По крайней мере, я не думаю, что знал. Папа никогда ничего не