— Прстите, бршня… ик…

— Омерзительно!

— Не ругайтесь, бршня… Я вам… ик… артефакт найду, хотите? — осклабился хадаганец.

— Да вы все с ума посходили в погоне за артефактами! — крикнула она так громко, что к ней обернулась половина трактира, но эльфийка не растерялась от такого внимания и, сверкнув глазами, продолжила еще громче, вздернув нос и гордо расправив плечи.— Что вы все ищите, жалкие душонки? Силы да как противника ослабить… Не видите дальше собственного носа! А грянет вновь Катаклизм — где вы все окажетесь? Где будет та Империя и та Лига? Знаете ли вы, на каком вулкане живете, и когда он рванет снова? Нет! Одно понимаете — гнаться за золотом да лить кровь. Артефакты джунов и народа Зэм — вот истинное сокровище этого аллода. В них сокрыто самое дорогое, что есть в жизни и смерти, — знание! А для вас это всего лишь ветхие дешевые поделки!

В трактире установилась тишина. Я мысленно отметил, что эльфийка не из робкого десятка, разбрасываться подобными словами в толпе не очень трезвых старателей.

— Ты это, девочка, громкость сбавь, а то в ушах звенит. Мы вашей братии и так кучу барахла находим, так что сиди и помалкивай! — крикнул кто-то, после чего послышался одобрительный гул.

Эльфийка что-то неразборчиво проворчала себе под нос и вернулась на свое место. Разговоры вскоре снова возобновились, а я, убедившись, что на нее никто больше не обращает внимание, нагло подсел за ее стол. Прочно пристроившаяся у меня на плече сорока что-то невнятно прокаркала мне в ухо, но не проснулась.

— Простите, вы историк?

Она смерила меня надменным взглядом, но все-таки решила ответить.

— Допустим. А вы один из тех неучей, кто ни во что не ставит науку?

— Нет, я просто Ник. А что историки делают на плато Коба?

— Как это — что? Тут очень много руин Зэм! Мы исследуем их, восстанавливаем картину минувших дней. Тех самых, когда пал Тэп. Это очень интересно! Правда, пока дела идут неважно. Мало того, что война, так еще этот неприступный Кордон и оружейная мафия… Очень тяжело что-то изучать в таких условиях!

— Нам рассказывали, что Тэп погиб здесь, в джунглях Асээ-Тэпх, — протянул я, в который раз внутренне содрогнувшись от воспоминания, как он воскрес в Империи, чему я стал свидетелем.

— Верно, — кивнула эльфийка. — И плато Коба — весьма любопытное место. Именно здесь Тэп сразился с механиками Зэм. Исход битвы, как вы можете знать, — ничья. Вымерли Зэм, а Тэп заразился своей же чумой, и его прекрасная Пирамида в центре аллода на века стала ему могилой. Считается, что после Катаклизма именно магическая сила Тэпа удерживала этот аллод от разрушения, пока на смену ей не пришла Искра Тенсеса. Безымянный, никому не известный и населенный дикими существами, сотни лет этот аллод бороздил астрал. Многие его тайны до сих пор не разгаданы. Мы хорошо изучили Ржавые руины, а вот в развалинах Зэм, что на востоке, работы — непочатый край. Только как попасть туда скромным труженикам истории, если за Кордоном правит оружейная мафия?

Она сокрушенно покачала головой. Я хотел сказать ей что-то в поддержку, но меня отвлекла сорока, которая не вовремя брякнулась с моего плеча на стол, и так и осталась спать в таком положении: на спине, раскинув крылья и задрав лапы кверху. М-да… пьющая птица — горе в семье.

— Извините, это не моя, — зачем-то стал оправдываться я, но эльфийка будто бы ничего не замечала.

— Мы работаем и под палящим солнцем, и в грязь, и в слякоть, и в снег шурфы роем. С шатрами проблемы постоянные — то ветром палатку унесет, то полог прохудится. Ох, если сложить в одну кучу все скатерти, палатки, платки и тенты, порванные за последний год… Целый аллод получится!

Я внимательно слушал и согласно кивал, стараясь аккуратно отодвинуть сороку в сторону, но та оказывала пьяное, но уверенное сопротивление. В конце концов кончилось тем, что я стянул ее за лапу к себе на колени, где она и продолжила свой безмятежный сон.

— Бертилия ди Плюи, кстати, — вспомнила эльфийка, что так и не представилась. — Я знаю, что вы обязательно будете лазать по аномалиям. Вы же поэтому здесь, верно? Держите глаза открытыми, Ник. Любые реликвии, которые вы найдете за Кордоном, имеют ценность для историков.

Я просидел в трактире допоздна. Никто не спешил расходиться, и мне было интересно слушать разговоры — старатели рассказывали много историй, в большую часть которых не верилось. На улице совсем стало темно, когда народ наконец потянулся на выход. Горислав и на этот раз решил проявить заботу: я поселился тут же, в трактире, в крохотной комнатке на втором этаже, и трактирщик отказался брать за это плату.

— На плато Коба старателей — видимо-невидимо. И всем хочется есть, пить и спать. С едой-то у нас проблем нет, а вот со сном… Не доводилось на голой сырой земле уснуть? С утра такое чувство, как будто по тебе ночью отряд конной гвардии проскакал. Но новичков у нас тут не бросают! Пообвыкнись для начала, с ребятами познакомься… Придет время, сочтемся.

С одной стороны такая взаимовыручка достойна уважения, с другой — я не люблю быть должником.

В комнатке находилось узкое окошко, которое я приоткрыл, чтобы запустить внутрь прохладный ночной воздух. Единственная тускло горевшая свеча не разгоняла полумрак, так что мебель, состоящая из кровати и одного стула, угадывались с трудом. В дверь нерешительно поскреблись.

— Ник? — послышался тоненький женский голосок.

Это оказалась эльфийка — конечно же впечатляющей внешности, и так как обстановка была достаточно интимной, моя мозговая деятельность забуксовала. Я молча посторонился, пропуская ее внутрь.

— Ник, тебя ведь так зовут? — уточнила она.

Я кивнул.

— Эмилия ди Дусер.

Везет мне на эльфиек в последнее время. Особенно на ди Дусер.

— Извини за вторжение. Просто, я даже не знаю, кому тут можно доверять… Я здесь совсем недавно, как и ты, и еще ни с кем толком не знакома…

Я состряпал понимающее лицо, всем своим видом показывая, что целиком и полностью разделяю и поддерживаю ее вторжение в мою скромную обитель. Эмилия уселась на единственный стул, задумчиво перебирая рукой свои длинные блестящие волосы.

— Как ты здесь очутилась? — спросил я просто для того, чтобы что-то сказать. Ну надо же хоть