сургуч, чтобы поставить печать. При этом один из сотрудников НКВД тоже поднялся к дуплу и подтвердил, что там пусто. Видимо, это обычная процедура, а не недоверие, инкассаторы из банка восприняли всё это как должное. После этого мы подписали все необходимые бумаги, мне тоже выдали квитанцию, милиционер у нас был за свидетеля, он так же ставил подписи на всех бумагах, хотя можно было обойтись и без этого. После этого сопроводив всех до опушки и проследив, как они уехали, участковый уехал с ними.

Перекинув винтовку в другую руку и потрепав Волка по холке, я поинтересовался у него:

– Ну что, пробежимся? Мало ли повезёт и что-нибудь добудем… Гав? Это типа одобрение? Будем считать, что так, тогда побежали подальше, тут мы всю дичь распугали.

* * *

– Сашка? – услышал я звонкий голосок Ольги. – Сашка?

– Ну чего, – поднялся я, выглядывая из открытого люка моторного отсека. – Не видишь, мы заняты?

– Сашка.

Сестрёнка мигом слетела с кручи по лестнице вниз и, подбежав к баркасу, ухватилась за леера, подтянулась и с любопытством стала рассматривать, что мы с дедом делаем.

– Ну, чего случилось?

– Там дяденьки военные приехали. К тебе.

– Всё деда, шабаш, опускай кувалду, похоже, завтра доделывать будем.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул дед и опустил тяжёлую кувалду, с помощью которой мы работали. Я держал зубило, а тот бил по нему.

Подготовка баркаса к зимовью немного затянулась. Более плотно ознакомившись с судном, я всё же нашёл проблему, мелкую, но и это проблема, сальник левого гребного винта явно подтекал, вот мы его и выбивали. Замена была, уже нашёл в порту, обменом добыл эту нужную запчасть, благо валы тут стояли стандартные. Можно поменять сальники и по-другому, но это дольше, вот я и решил сделать быстро, хоть и таким варварским способом. А что, всё равно старая в мусор, чего её жалеть.

Выбравшись по трапу на твёрдую почву, я подошёл к мостику и, разбежавшись, ушёл под воду. Осень, вода уже холодная, так что взбодрился хорошо. Раздеваться не требовалось, мы с дедом работали в одном исподнем, чтобы не испачкаться, я так в одних чёрных боксёрских трусах был. Как ни береглись, а всё равно все в масле. Немного поплавал, поймав брошенный дедом обмылок, намылился и хоть так смыл масло. Пока я на берегу, сидя на борту вытащенной на берег лодки, вытирался полотенцем, дед отфыркивался у кромки реки, ополаскиваясь, для него вода так совсем холодная.

– Деда, ты закрой всё, инструменты прибери, чтобы малые не растащили, и баркас запри, а я побегу, нужно узнать, что там случилось, а то пять дней тишина, ни слуху, ни духу. Даже в газетах молчание.

– Сделаем, – степенно ответил тот, принимая от меня полотенце, оно у нас одно на двоих было.

Быстро взбежав по лестнице, чтобы согреться после купания, я добежал до дома, накинул там повседневную рубаху и штаны, после чего босой вышел ко двору. Ольга едва поспевала за мной. После сдачи золота соответствующей службе обо мне как будто забыли. Я ходил в школу, уже спокойно, ажиотаж из-за меня начал постепенно стихать. Занимался домом, палисадник мы с дедом починили и даже покрасили. Так же и с огородом, выкопали картошку, остальные корнеплоды, сейчас сушатся в сарае, потом спустим в погреб. Я добыл кабана, случайно, так-то на зайца пошёл, и с помощью местного на телеге довёз добычу до дома за долю малую, и вчера мама с бабушкой наготовили на зиму три десятка горшков с тушёнкой. Сегодня утром с дедом спустили их на ледник. Ну вот ещё занимался баркасом. С начальником порта пообщаться мне удалось, тот заинтересовался тем, что к началу судоходства я постараюсь вернуть судно в строй, легко согласился на внештатную единицу, и мы ударили по рукам. Только восстанавливаю баркас сам, на что я легко пошёл, с удовольствием этим займусь. Дед, что был со мной, а номинальный хозяин баркаса он, получил все необходимые документы, так что наше судно числилось внештатной единицей порта. Помимо этого, я ещё и деда пристроил – в порт дневным охранником на въезде на территорию. Оружие у того своё, берданка, так что деда легко приняли на работу, через день. Каждый день выходить на работу ему тяжело, а с отдыхом вполне нормально. С семи утра до семи вечера, а там дальше ночная смена принимает объекты. Один раз на работу он уже выходил, даже знакомства какие-то завёл, так что нормально, и сам доволен, при деле, и время на хозяйство есть.

Про песни свои и особенно регистрацию не забывал. Музыку зарегистрировать не могу, ноты не знал, не имел музыкального образования, зато слова, стихи, более сорока песен было, вот их зарегистрировал. Быстро прошло, уже на второй день с мамой был в нужном заведении, где мы и получили на руки бумаги об авторстве. Мама у меня как поручитель и опекун была. Родитель, одним словом. Так что этот вопрос я закрыл на первое время. Через месяц ещё столько же песен зарегистрирую. Тут ещё нужно решать вопрос с музыкой, учиться, так что я через директора попросил договориться устроить меня в музыкальную школу, на вечерние уроки. Обещала сделать, но результаты неясные, пока по этой теме молчок, ждём.

Тут ещё мама перед фактом поставила. Сходила и записалась на курсы гражданских медсестёр общего направления. Так как учёба уже началась, она второй день ездила на велосипеде учиться. Видимся только утром и вечером. Всё хозяйство фактически на бабушку и Марину свалилось, у них помощницы разве что Лука и Валя были. Ничего, вполне справляются. Жалоб на трудности не звучало, с охоткой всё делали.

Вот всё, что произошло за эти пять дней, описал. Я ещё хотел в госпиталь к раненым съездить и исполнить им там песни, да всё времени не было, слишком плотный график. Когда с ним немного разберусь, освобожу время, тогда можно будет. Хотя о раненых не забывал, ловушки на реке ставил, лещи крупные попадались, всё это сестрёнки отвозили на кухню в госпиталь, хоть такой приварок к столу. Уже успели получить устную благодарность от главврача.

У машины стоял знакомый командир, что был тогда с майором Строгановым, командиром Добровольческого коммунистического батальона. Это был то ли начальник штаба, то ли командир одной из рот, должность, когда мы знакомились, он не сообщал.

– Здравствуй, Саша, – приветливо поздоровался он и тут же с ходу спросил: – Ну что, готов выполнить своё обещание?

– Это о чём речь? – удивился я.

– Ну как же, а