- А я не говорил о возвращении, - сказал инспектор.

- Послушайте... - медленно начал администратор.

- Я знаю, что говорю, - прервал его Петров. - Мне немало лет, и моих потомков не будет на финише этого полета - потому что единственная, кто могла бы подарить их мне, осталась далеко. Я проживу и умру без пользы, а это меня не устраивает. Я знаю, что выйти надо, и выйду. Только получше разъясните мне, что нужно там сделать, чтобы все не оказалось зря: если я правильно понял, после меня не сможет выйти уже больше никто.

Люди молчали.

- Будут дети, - сказал инспектор. - Еще недавно мы были готовы умереть сами; неужели забота о жизни одного старика заставит вас закрыть путь перед близящимся поколением?

- Я люблю вас, инспектор, - сказала Зоя. - Вы человек.

- Я рад, - сказал Петров, - что вы это понимаете.

- Спокойно, милая, спокойно... - приговаривала Зоя. Вера лежала, закусив губу, в глазах ее был страх. Это всегда страшно. - Кричи, Верочка, - говорила Зоя. - Кричи...

Вера кричала. Крик доносился до салона. Там собрались все и молчали, вслушиваясь. Администратор ходил из угла в угол и кусал пальцы, чтобы ощутить боль. Ему казалось, что так будет честнее.

Инспектор Петров поднялся, украдкой кивнул инженеру и вышел. Никто не заметил этого. Через пять минут встал и инженер. И на него никто не обратил внимания.

Они встретились возле тамбура. Инженер помог инспектору надеть скафандр. Небольшой собранный в капсуле выход гравигена - ядро будущей планеты - уже стоял в тамбуре. Туда же инженер заблаговременно провел кабель для плазменного резака, которым инспектор должен был вырезать замок внешней пластины, заблокированной испорченным автоматом.

- Вы только вовремя скомандуйте, - сказал Петров. - Чтобы я знал, когда остановиться.

- Само собой, - сказал инженер.

- Так что вы запишите где-нибудь для потомства, - сказал инспектор, - что в центре этой планеты похоронен я, Инспектор Петров.

- Это справедливо, - согласился инженер.

Петров вынул сигарету. В пачке оставалось еще несколько. Он отдал ее инженеру.

- Эту я выкурю, - сказал он. - А остальные - может, кому захочется. Только расходуйте осторожно. Больше нету.

Он курил медленно, словно оттягивая момент. Послышались шаги. Подошел капитан.

- Решили сейчас? - спросил он деловито, словно речь шла о самом простом деле. Да, по сути дела, для него так оно и было: он снова работал в экспедиции, с сильными людьми, перед которыми была поставлена цель - построить планету. Одному из них приходилось пожертвовать жизнью. Это бывало и раньше, и капитан снова чувствовал себя молодым.

- Да, - сказал инспектор. - Вот хочу только дождаться. Узнать, все ли окончится благополучно.

Движением головы он указал наверх.

Новый крик донесся оттуда. Теперь Вера кричала не переставая.

И вдруг послышался другой голос - слабый и оглушительный,

- Ну, все, - сказал инспектор. - Удачи вам. Мне-то досталось самое простое.

Он поискал глазами пепельницу; ее здесь не оказалось, и он бросил окурок на пол. Капитан сделал вид, что не заметил этого. Он и инженер вышли из тамбура и остановились в коридоре.

- Не забудьте - резак сразу на полную мощность, - напомнил инженер, хотя инспектор уже не раз тренировался.

Петров кивнул и закрыл шлем. Он включил резак и направил язык плазмы на замок. Вскоре послышался свист: воздух стал уходить наружу.

В тот же миг внутренняя пластина сдвинулась с места.

- Быстрее! - крикнул Рудик.

Пластина все больше закрывала отверстие выхода, и люди отходили в сторону, чтобы не терять инспектора из виду. Потом пластина щелкнула, перерубая кабель. Но за мгновение до этого, как успел заметить капитан, крышка внешнего люка дрогнула.

- В пост - сказал капитан.

Они кинулись в пост. Луговой был уже там и сидел перед включенным обзорным экраном.

Было видно, как, обхватив капсулу гравигена, инспектор оттолкнулся ногами от борта, включил двигатель скафандра и полетел.

Луговой называл расстояния. Фигурка инспектора все уменьшалась. Вскоре она стала почти уже неразличимой на фоне вечной черноты.

Вбежал физик. Он посмотрел на людей, перевел взгляд на экран. Медленно проходили секунды.

- Хватит, - тихо сказал Карачаров.

- Стоп! - крикнул штурман в микрофон. - Хорошо!

- Порядок! - донесся голос инспектора. - Я все сделал, как надо?

- Попробуйте теперь включить... Да, все в порядке.

- Очень хорошо, - сказал инспектор Петров.

- Инспектор! - капитан рванул микрофон к себе. - Одну минуту! - Он повернулся к физику. - Кто у нее мальчик? Девочка?

- Девочка.

- Алло, инспектор! Вы меня слышите? Алло!

Но он не получил ответа.

За ужином женщина плакали. Мужчины крепились, но это удавалось им с трудом. Карский налил стакан и встал.

- Теперь мы - человечество, - сказал он. - У нас есть своя история и свой герой, и высокая цель, и дети. Есть прошлое, и есть будущее. За человечество!

- И за то, - добавил Истомин, - что начали все-таки мы.

Капитан взглянул на Зою. Она что-то говорила физику, и сквозь слезы на ее лице проступала улыбка. Капитан вздохнул и подумал, что за право быть капитаном порой приходится платить чересчур уж дорого.

- Давайте споем! - предложил физик. - Кто станет запевать? Я бы рад, но слух... Саша, вы наш солист - давайте вдвоем с Инночкой! Я могу сбегать за гитарой...

Он уже встал, но Инна подняла руку.

- Погодите! - сказала она. - Слушайте!

Двери были открыты, и издалека, из госпитального отсека, до сидящих в салоне явственно донесся плач ребенка.

- Вот вам солистка! - сказала Инна. - Вот запевала, а уж вы только успевайте подтягивать!

Владимир МИХАЙЛОВ

БЕГЛЕЦЫ ИЗ НИОТКУДА

Часть I

Глава 1

БЫТИЕ

Сначала в году было триста шестьдесят пять дней с четвертью, так что каждый четвертый год получался на сутки длиннее. В сутках содержалось