Шрифт:
Закладка:
Выглядела она почти так же, как и раньше — визуально девушке можно было дать лет тринадцать на вид. Маленькая, хрупкая, сонная, с широким ртом, крохотным носиком и огромными темно-зелеными глазищами. Единственное исключение, которое она раньше усиленно от нас прятала неведомым образом, представляло из себя… уши. Небольшие кошачьи уши цвета, обычно прячущиеся в шапке черных и вечно лохматых волос. Удивительным было другое — у Момо в наличии были еще и самые обыкновенные человеческие уши!
Очень странно. Очень заинтригованный, я шагнул вперед, вплотную к индифферентно стоящей девочке, наклонился и… шумно втянул воздух ноздрями. Кто-то позади издал полузадушенный вопль голосом маленькой грудастой девочки.
От Момо пахло человеком, без всяких примесей других Иных. Я вспомнил одну очень невезучую служанку Эми Арай, которой не повезло дважды на меня наткнуться в не самых лучших обстоятельствах, из-за чего я стал персональным кошмаром девушки. Вот от той барышни неслабо пахло кошкой, а здесь… Да и хвоста определенно нет…
Меч в ножнах хлопнул меня по голове. Обернувшись, я увидел, что Рейко и Шино цветом своих лиц напоминают помидор. С чего бы? А… ну да. Нарушение личного пространства, да еще и обнюхивание. Как-то далековато я отпрыгнул от стандартов английского джентльмена.
После того, как суета, сопряженная с обзыванием меня хамом, бесстыдником и извращенцем, улеглась, Шино Цурума приступила к рассказу.
Выяснилось, что не только англичане знают толк в извращениях. Смешав свою кровь с представителями самых разных Иных народов и став буквально другой расой людей, японские благородные задумались — а чего еще можно таким образом добиться? Их всецело поддержали Иные, получающие какие-то свои «плюшки» от примеси человеческой крови. Так начался большой евгенический эксперимент, длящийся уже более сотни лет — попытки получить… что-то.
И нельзя сказать, что у терпеливых экспериментаторов ничего не получалось!
Конечно, основной амбицией новоявленных евгеников было понять механизмы собственных организмов, а в идеале и улучшить их. Создавая на основе человека смесков, ученые пытались систематизировать результаты. К примеру, плод союза двух полукровок от оками и кицуне, мог дать как хитрого и решительного разумного, способного к легким внушениям и управлению пламенем, так и жестокого убийцу, совершенно теряющего голову от запаха крови. «Ошибки» уничтожались, неудачным или невыдающимся плодам экспериментов просто делали операцию по стерилизации, а вот у тех, кто продемонстрировал таланты или способности — будущее было куда более ярким и многообещающим. Их расхватывали как горячие пирожки, находя порой самые разнообразные применения.
Паршивый Котёнок была «очень горячим пирожком», поэтому попала к роду Цурума. Всё верно, клана и рода Гэндзи никогда не существовало. Статус Момо был… весьма расплывчатым, как и род занятий. Шино вовсе не собиралась выбалтывать всё подряд, но сделала достаточно намеков, чтобы мы поняли — телохранители делились на два вида. Тех, кого можно заметить рядом с охраняемой ими особой и тех, кого заметить было нельзя. Последние не только чаще выживали, но также и наносили смертельный удар агрессору.
Глядя на стоящее передо мной худосочное чудо, которое, казалось, находилось в постоянном решении дилеммы «уснуть или умереть», в сказанное не верилось совершенно, из-за чего верилось абсолютно. Момо обладала настолько безобидным, невзрачным и мирным видом, что представить её кем-то кроме профессиональной убийцы у меня не выходило. Не универсальной, конечно же, с такой внешностью на приём к аристократам не попадёшь, но вот прокрасться и зарезать — это без проблем.
Ну, в целом, а чего я ожидал? Теперь не удивительно, что Шино и Момо ругаются как родственницы, они, в каком-то смысле, ими и являются. Понятно также почему четырехухая любит обзывать мечницу «вывеской», от чего та забавно злится — оно отражает правду. Пока враг отвлекается на длинноногую фигуристую красотку с яркими пурпурными волосами и мечом, тихая и незаметная «мышка» убьет его, его семью, его собаку…
Теперь хоть не придётся напрягаться, пытаясь поймать этого ребенка в фокус внимания.
Хорошо посидев и поболтав уже о несерьезных вещах, мы стали собираться домой.
И тут Рейко нанесла свой собственный коварный удар. Прощать мне бестактное обнюхивание других девушек при наличии будущей невесты в непосредственной близости она мне непосредственно не собиралась. Месть была страшна — она объявила наш пикник собственным свиданием и… потащила нас гулять. Цурума посмотрела на меня, потом на решительную Рейко, потом назад на меня… вздохнула, взяла Момо на закорки и потащила. «Гуляли» меня долго и вдумчиво, дабы я прочувствовал всю глубину своего грехопадения. Возразить было абсолютно нечего, поэтому я стоически стучал тростью по асфальту, мучался, но грел себя мыслями о возвращении домой. Оно должно было пройти… феерично.
Так и случилось.
Дома было хорошо. Везде по двору бегали десятки людей в оливковой военной форме с автоматами, неслась грубая музыка солдатской немецкой речи, носились мешки и стройматериалы. Жизнь кипела, а посреди её бушующего моря возвышался невозмутимый Уокер, внимательно читающий накладную у бегающего глазами прораба. При нашем приближении он прервался, отослал человека и коротко поклонился:
— Сэр Эмберхарт. Добро пожаловать домой.
— Мистер Уокер. Всё согласно планам? Рабочие уже приступили к отделке дома?
— Нет, сэр. Они обещают, что начнут завтра. Сегодня, до глубокой ночи, будут работать с казармами.
— Хорошо. Миссис Монтгомери… наносила визит?
— Да, сэр. Она ушла около трех часов назад.
— В плохом настроении?
— Смею заметить, что в ужасном.
— Прекрасно!
Новости придали мне сил, и я, бодро застучав тростью, вовсю поковылял к главному входу. Правда, почему-то один. Обернувшись, я увидел трех девушек, причем на лицах двух из них было написано множество вопросов насквозь нецензурными иероглифами. В стоячем положении я рассказывать уже ничего не хотел, поэтому предпринял попытку к бегству до ближайшего дивана. Маневр удался, две фурии, пылающие недоумением и любопытством, запустили когти в мое бездыханное тело, уже с комфортом лежавшее на горизонтальной поверхности. Правда, одна прыгнула мне задницей на живот, а вторая нависла над головой дамокловым мечом, но жизнь вообще штука несправедливая…
— Мне с утра позвонил герр Август Голденштерн, отец нашей Маргариты, высказав просьбу, которую я счел нужным удовлетворить, — пояснял я, лежа с отсутствующим видом, — В Японию прибыла партия немецких легких танков вместе с инструкторами, но вышло так, что подготовленное для них место размещения сейчас сильно скомпрометировано. Они должны были направиться в Гифу, но там, вокруг военной базы расположено целых пять непроверенных еще хабитатов. Мы приняли немцев на постой, где-то на
