Тот понял, что ему говорят о чем-то, и тоже сказал:

— Да, воевать в лесу дело мудреное. Тут без хитрости не возьмешь. Каждый кустик или друг тебе, или враг лютый.

Солдат снял с плеча винтовку и принялся на ходу заботливо вытирать ее вспотевшие металлические части.

Вскоре Вишняк в темноте приметил, как кто-то шел им навстречу. Он невольно убавил шаг и тотчас же почувствовал, как в спину ему уперлось дуло винтовки. Солдат, видимо, все еще вытирал ее.

— Хто йде? — донесся грозный оклик.

Вишняк по голосу узнал связного батальона Остапа Пивня.

— Свои, свои, Остап.

— Ты що ж це, вже й очухався? — спросил Пивень, вытирая рукавом вспотевший лоб.

Вишняк в ответ только махнул рукой.

— До штаба далеко? — спросил он.

— Далеченько, — Пивень немного подумал: — Далеченько. Так що версты дви буде, а то и з гаком. А тоби що, в роту?

— Ну, а куда же еще?

Вишняку не нравился Остапов «гак». Он знал, что идти еще километра два, а то и больше, а ноги уже ныли от усталости.

— Якщо тоби в роту, то чого б сюды и плентатысь? — голос связного, как показалось Вишняку, немного даже повеселел. — Рота ваша отут, недалеченько. — И он махнул рукой куда-то в сторону просеки. — Там и стэжечки е. Ходим, я покажу.

Связной повел его за руку. Они прошли несколько шагов вдоль просеки и остановились.

— Ось и стэжка, — сказал Пивень. — По ций стэжци йды и йды, никуды не звертай, як раз и попадэш. Навпростэць завжды блыжче.

Вишняк увидел едва заметную, устланную влажными листьями дуба, узенькую тропку. Она начиналась сразу от просеки и убегала вниз, теряясь среди деревьев.

— По ций стэжци я вже разив тры сьогодни бигав до вашои роты, — сказал для большей убедительности связной, вероятно, заметив, что санитар все еще колеблется.

Вишняк чувствовал, как ныли его ноги, и плечи казались такими тяжелыми, будто кто-то сильный навалился на них. Два километра, которые отделяли от них штаб батальона, в эту минуту показались ему утомительно длинными, и он решил идти «навпростэць», как советовал ему связной.

Шли по мягкой, пружинящей листве. Солдат неотступно следовал за Вишняком. Тропка была узенькая: вначале прямая, вскоре она стала юлить промеж деревьев. Вишняк замедлил шаг, напряженно присматриваясь, боясь утерять ее из виду. Иногда где-нибудь под дубом она зарывалась в густые опавшие листья, исчезала, а затем снова появлялась и, извиваясь, торопливо убегала в темную лесную чащу. Ракеты то и дело все ярче освещали небо и лес. Ослепленный их вспышками, Вишняк некоторое время шел, ничего не видя перед собой, натыкаясь то на кусты, то на стволы деревьев. Это злило. Солдат тоже сердился на ракеты. Он спотыкался, часто падал на колени и что-то негодующе бурчал себе под нос.

Пулеметная и ружейная стрельба усилилась. Слышно было, как разрывные пули, резко вспыхивая, трещали в голых ветвях деревьев. Время от времени о землю ударялось что-то тяжелое, и по лесу проносился протяжный перекатный гул и треск.

Вишняк напряженно прислушивался к ночному бою и не заметил, как сбился с дороги. Он в нерешительности остановился.

«Неужели блудим?» — мелькнула мысль. Но, присмотревшись, он снова увидел тропку и опять уверенно зашагал по ней. Однако не прошло и минуты, как она опять исчезла из виду. Вспыхнула ракета, и он заметил шагах в пяти в сторонке что-то вроде длинной полосы и, решив, что это и есть тропинка, быстро перебежал к ней. Пока ракета летела в воздухе, Вишняк увидел чьи-то следы, но решил, что это следы связного, успокоился.

Так они шли еще несколько минут, как вдруг перед его глазами вырос мощный темный ствол дуба. Вишняк больно ударился коленом об его жесткую кору. Он стал искать вокруг дерева следы связного и не находил их.

— Блудим, молодец, — вдруг сказал солдат. Голос его был спокойный и, как показалось Вишняку, даже немного веселый. — Но это не беда, всякое бывает, — заключил солдат, немного помолчав. — А вот автоматик ты с плеч сними. Может нежданно понадобиться.

И в голове у Вишняка впервые за все время, пока они шли, вдруг с удивительной ясностью промелькнула тревожная мысль, что они в самом деле могут заблудиться и даже попасть в руки неприятеля.

А ракеты, как на грех, не появлялись в течение нескольких минут, и Вишняк, нагнувшись, искал тропку, в потемках натыкаясь на пеньки и путаясь ногами в каких-то крепких, как шпагат, ползучих стеблях. Но вот он, кажется, снова обнаружил тропку. Она вела немного в сторону от выстрелов, но это не испугало его. И он пошел по ней, вначале медленно, с нерешительностью, затем стал все увеличивать шаг. Солдат едва поспевал за ним.

— Не туда идем, молодец, — сказал он. — Выстрелы-то у нас где были, справа? А теперь?.. — Он умолк как бы прислушиваясь, потом снова продолжал: — А теперь малость завернули, вроде обходят нас.

— Ты же глухой, как ты можешь слышать? — сердито спросил Вишняк.

Солдат молчал. Вишняк и сам слышал, что выстрелы будто удалялись влево от них. Но он знал, что фронт большой, поэтому могли стрелять и справа и слева. А в лесу тем более трудно понять, откуда стреляют. Опасения солдата показались ему безосновательными, и он сказал с досадой:

— Испугался? Иди назад, раз тебе страшно. Небось непрошеный гость, жалеть не стану.

Солдат не слышал, о чем говорил его товарищ. Он некоторое время стоял на месте, о чем-то думая, затем опять заговорил:

— Я вот будто бы отходить стал и слышу, как стреляют, вроде б кто семечки щелкает. И ракеты светят левее — вижу.

Вишняк не стал его слушать и, сердито пробурчав: «И привяжется, скажи на милость», — решительно зашагал вперед.

Тропинка, устланная мягким лиственным ковром, была хорошо видна и теперь уже не петляла, как прежде.

Снова вспыхнула ракета и, на мгновение повиснув в воздухе, устремилась вниз. Тени заметались вокруг, скрещиваясь на узенькой тропке, точно длинные черные мечи. Вишняк только сейчас заметил, что ракета светилась не прямо перед ним, как это было прежде, а где-то немного левее. И тени бежали также с левой стороны. Но не успел он еще как следует все сообразить, как неожиданно где-то совсем рядом услышал:

— Рус, ком, ком!

Вишняк, точно на пружинах, рванулся в сторону к темному стволу дерева. В ту же секунду он увидел, как солдат, словно тень, мелькнул перед глазами и камнем упал тут же неподалеку. Вишняк выставил автомат и замер в тревожном ожидании. Сердце его тяжело билось, в голове шумело. Некоторое время